вспомню никогда о твоем отказе, Мелхиседека, и не упрекну тебя. - Чуть припухшее лицо отца оставалось спокойным. Похоже, он и вправду не сердился. Смотрит вниз, будто ему стыдно. Лицо красивое, мягкое. - Только твоим отказом ты сильно осложняешь себе жизнь. Вряд ли после него кто-нибудь возьмет тебя замуж. Я надеюсь, ты это понимаешь'.
'Отец, я прошу простить меня', - вскричала я, улыбаясь и плача одновременно.
'Я еще раз повторяю, я не сержусь на тебя', - повторил отец, но вынул свою ладонь из моих рук.
'Отец, я хочу просить тебя!..'
'Проси! Разве я тебе отказывал в чем-нибудь?'
'Отец! Енох отделяется от тебя'.
'Это естественно', - сухо сказал Иаред.
'Отец, скажи Еноху, чтобы он взял меня в свой дом. Он послушает тебя. Я думаю, он и сам будет не против, но твое слово растворит его сомнение'.
Отец удивленно поднял плечи, да так и замер.
'Я могу попросить Еноха об этом. Он вряд ли мне откажет, но объясни - почему?'
'Я не смогу жить без Еноха', - вскричала я, счастливо улыбаясь, потому что видела, что отец готов выполнить мою просьбу.
'Видишь ли... Я ценю твою родственную привязанность, но братьям и сестрам, как ты сама знаешь, иногда приходится расставаться. Но если я даже и попрошу Еноха, как посмотрит на это его жена? Твое присутствие...'
'Отец, я буду воспитывать их детей, буду служанкой у Сепфоры... Отец, я не смогу жить без Еноха!'
'Но - почему?!'
'Енох верит в Бога!'
Отец по-доброму засмеялся, мягко и долго.
'Все люди, Мелхиседека, верят в Бога, даже каиниты верят в богов'.
'Верят, но не так, как он. Все верят от случая к случаю: перед стрижкой овец, перед сбором урожая, перед охотой, верят, потому что 'так надо', 'так принято', 'так научили'. А для Еноха это главное. Енох всегда ходит под Богом. Такого, как Енох, не найти даже среди сифитов. Отец, мне будет очень трудно без Еноха!'
'Я попрошу его, - сказал Иаред, - но ты должна понять, что настаивать я не могу...'
Ноема-жрица раскладывала карты и незаметно перемещалась из сознания Мелхиседеки в воспоминания Сепфоры. Они были как бы продолжением воспоминаний золовки. Женщины думали почти об одном и том же.
'Ночью Енох сказал мне:
'Сегодня отец попросил взять в наш дом Мелхиседеку'.
Я долго не отвечала и под одеялом почувствовала, как напрягся Енох. Я была не против, даже наоборот. За время, что я прожила с Енохом в доме его отца, я успела привыкнуть к Мелхиседеке.
'Если бы отец ничего не сказал тебе, ты бы хотел, чтобы Мелхиседека жила в нашем доме?' - спросила я.
'Да'.
'А ты говоришь так, будто подчиняешься воле отца'. - Я почувствовала щекой, что Енох улыбается. - 'Ты уже достроил святилище?' - спросила я, зная, что Енох скажет: 'Да... Оно похоже на святилище Адама'.
Енох кивнул.
