Нахальный человечишка, страдающий манией величия, и беспокойный юнец из племени Ллеу! Рад, что нашли время поприветствовать меня в этом негостеприимном краю!
— Займись им, маг! — промолвил Бринн. — А я пока сверну шеи его птичкам!
— Легко сказать «займись», — пробормотал Фехтне себе под нос. — Однако, как говорится, назвался стрелой — укладывайся в колчан... Эй, Владыка Теней, готов ли ты к битве?
Вместо ответа Араван взмахнул рукой, вызвав сильный порыв ледяного ветра.
— И это всё, на что ты способен? — Фехтне усмехнулся, стряхнув осевший на бороду иней. — Тебе придётся придумать какое-нибудь более действенное средство, если хочешь меня остановить!
Маг занёс над головой легендарное оружие своего отца и прыгнул вперёд. Проводник Душ просто исчез на мгновение удара меча, а затем вновь материализовался на том же самом месте. Ответный удар раскрытых ладоней отбросил Фехтне локтей на тридцать назад и поверг его наземь; однако чародей быстро встал, поднял с земли обыкновенный булыжник и швырнул его в бога. Блеснула вспышка — камень взорвался с оглушительным грохотом: Араван успел возвести перед собой ледяной шит, который разбился от удара на тысячи кусков, на уберёг хозяина от столь необычного метательного снаряда.
Тем временем справа к Приходящему в Тени приблизился Бринн. Юный бог пытался преследовать трёх ворон, но те предпочли бросить своего супруга вместе с добычей на поле битвы и улетели в неизвестном направлении.
— Эй, посмотри-ка на меня!
Араван, обернувшись на голос, тут же получил сокрушительный удар кулаком, пришедшийся в правую скулу.
— Держи его покрепче, Бринн! Не дай ускользнуть! — завопил Фехтне, лихорадочно совершая странные движения, будто раздирая пальцами невидимую ткань в пространстве перед собой.
Бринн ухватил Аравана за горло, но тот превратился в большого чёрного скорпиона и попытался ужалить своим ядовитым хвостом противника в бицепс. Безуспешно: Бринн крепко сжал хвост, а бог загробного мира черным грифом-падальщиком затрепыхался у него в руках. Фехтне наконец добился желаемого результата: в воздухе перед ним раскрылась узкая шель; из темноты в её глубине раздавалось завывание ветра и тихий шелест, напоминающий шуршание песчинок. Маг, хрипя и отдуваясь, обеими руками раздвигал края невероятной рваной бреши в пустоте; шум ветра становился всё громче и громче. Было видно, что стоило это ему немалых усилий.
Затем Араван внезапно обратился в жирного паука и, ловко выскользнув из держащих его ладоней, вернулся к своей обычной форме. Широкий взмах плаща, и солнечный свет померк; глаза бога засветились, как пара углей из горна, а тонкогубый рот разверзся, испустив жуткий протяжный стон. Тот звук был способен исторгнуть душу из тела слышавшего его; хотя Бринн не имел человеческой души, он всё же скорчился от боли, зажав уши руками.
Возможно, грозные перемены в облике Проводника Душ продолжились бы, но в этот миг что-то просвистело в воздухе — бог упал как подкошенный. Неподалёку из низко стелющегося тумана появился Куллд. Горбун порылся в сумке на поясе, извлёк ещё один окатыш, вложил снаряд в свою пращу, а потом окинул озабоченным взглядом распростёршееся тело, приготовившись повторить бросок. Араван застонал и, согнув руку в локте, перевернулся на живот.
— Тащи сюда, быстрее! — пропыхтел Фехтне. — Убить ты его всё равно не убьёшь; запихнём Аравана в Серую Долину целиком. Посмотрим, как такое ему понравится!
Бринн последовал совету и поволок яростно упирающееся божество к зияющей бреши. Чем ближе была щель, тем большей тяжестью наливалось тело Аравана и тем более отчаянно пытался он вырваться из рук Бринна, крепко придавившего его кадык своим предплечьем.
— Что ты там возишься?! — простонал Фехтне. По его лицу лил в три ручья холодный пот. — Я устал! Не могу больше держать!
И верно, края щели начали постепенно смыкаться.
— Взгляни, Эдан, что здесь происходит? Не иначе как битва богов!
— Там Бринн! Скорее! — Жрец, спешившись, бросился бежать вверх по распаханному ногами сражающихся пригорку; по пути он споткнулся о труп Ингена и сильно ободрал ладони. Мёртвый бог показался на ощупь твердым, как будто высеченным из камня. На земле боролись Бринн с Араваном; Эдан подскочил было к ним, но его крепко лягнули ногой в колено.
— Не стой как идиот! Помоги мне! — взмолился Фехтне; открытая им брешь между мирами уже почти совсем сомкнулась. — Сделай что-нибудь!
— Что я могу сделать?
— Мы можем! — произнёс знакомый голос. — Взгляни на меня!
Эдан моргнул; какая-то пылинка попала ему в глаз. Когда же он снова обрёл способность видеть, подле него уже был старый знакомец — Белый Шар.
Теперь зрение нашего героя раздвоилось; он снова получил возможность взглянуть на мир глазами духа. У чёрной черты трепетали тени Веретена, Пятна, Барсучьей Морды и Колеса, пытавшихся помочь своему хозяину удержать неумолимо сходящиеся края. Вдалеке водили хороводы сотни светлячков: то любопытные духи и малые демоны собрались со всех краёв земли посмотреть на невиданное зрелище. Эдан теперь видел и изнанку своего мира, на земле которой извивалась правая половина Аравана. В восприятии Белого Шара она вовсе не казалась долиной, а тем более серой: во всех направлениях простиралась ровная, переливающаяся перламутром поверхность. Впрочем, у Эдана не было времени любоваться этими красотами: умножив свою силу поясом Гофаннона, он схватил Аравана за ногу и вместе со своим патроном поволок его к дыре.
— Кидаем по счёту «три», — скомандовал Бринн, раскачивая пленённого бога для того, чтобы бросить подальше. — Раз... два...
— Фэбур! — надрывался Приходящий в Тени. — Фэбур!!! Помоги мне!!!
Белый Шар сжался и, хорошенько разогнавшись, тараном ударил в почти закрывшиеся ворота. Щель вновь разошлась — только на мгновение; однако и этого мгновения хватило, чтобы швырнуть Аравана в серый гудящий и посвистывающий на все лады сумрак Долины.
— ...ТРИ!
Межмировая брешь охотно приняла бога в свои объятия; но до того как она окончательно сомкнулась, издав противный чмокающий звук, все находившиеся рядом стали свидетелями необычного зрелища: они увидели Аравана, кружащегося, как подхваченный ветром осенний лист; теперь его тело состояло одновременно и из правой, и из левой половины.
— Отличная работа! — Обессилевший Фехтне плюхнулся на землю, извлёк свою закопчённую дымовую трубу и аккуратно набил её порошком из кисета. — Не знаю, как вы, а я намереваюсь немного отдохнуть.
— Он вернётся?
— Само собой. Но не думаю, что его возвращения следует ожидать в ближайшее время!
С невысокого пригорка, на который приземлилась лебединая колесница, открывалась захватывающая дух панорама почти всего поля битвы. Посередине равнины продолжали поединки немногие оставшиеся в живых воины; на юге часть ургитов, преследуемая колесницами правого крыла, скопилась у вчерашнего брода и приняла там свой последний бой, пытаясь переправиться на другой берег. К западу от холма, подле заболоченной низины, двадцать восемь оставшихся в живых болгов окружили тело своего князя. Превратившись в крутящиеся снежные вихри, они выстроились кольцом и не подпускали пытавшиеся приблизиться к ним колесницы, выбрасывая навстречу чересчур осмелевшим воинам тонны ледяной крошки.
— Судя по их поведению, болги не намерены принимать дальнейшее участие в сражении, — заметил Бринн.
Фехтне кивнул:
— Будет лучше для всех, если их отпустят без боя. Пусть забирают Донна и катятся на все четыре стороны. Впрочем, Нудд по праву победителя может потребовать его доспехи...
Мимо них в обратном направлении, с севера на юг, проскакала сильно поредевшая конница кочевников — данников Кера, Очевидно, они направлялись на помощь прижатым к берегу реки ургитам.
