отыскивал более глубокие причины явлений.
Все эти причины действуют различно при разных образах правления. Каждому правительству угрожает опасность своего
С. 37
рода. В демократиях революции проистекают главным образом от неистовства демагогов, которые заставляют высшие классы соединяться и сговариваться для ниспровержения демократии. Иногда же сам демагог становится тираном. В олигархиях причины падения бывают двоякие: притеснение низших классов, которые вследствие того прибегают к восстанию, и раздоры в среде самих олигархов, когда власть сосредоточивается в руках слишком незначительного количества лиц, а остальные, исключенные из правления, производят переворот, или же когда из олигархии выходит демагог, который становится во главе народа. Почти те же причины действуют и в аристократиях, которые приближаются к олигархии. В смешанных же правлениях причина падения может заключаться в плохом сочетании противоположных элементов, когда известный класс не получает того места, которое следует ему по достоинству. Эта причина действует иногда незаметно: ничтожные перемены влекут за собой большие, пока наконец не извращается весь порядок.
Отсюда ясно, какие средства должны употребляться в том и другом случае для поддержания существующих учреждений. В благоустроенном государстве первая забота должна состоять в строгом охранении закона. Не следует дозволять водворения новых нравов и обычаев. С этой целью полезно учреждение особых сановников, обязанных наблюдать за всеми, кто ведет жизнь, несогласную с установленным порядком. Необходимо также предупреждать возникновение в государстве чрезмерной силы, сосредоточенной в руках кого бы то ни было. Но всего важнее – умеренное пользование властью. Поэтому олигархии должны облекаться по возможности в демократические формы, особенно в отношениях членов высшего сословия между собой, ибо только полное равенство привилегированных лиц предупреждает взаимные неудовольствия и козни. С другой стороны, по той же причине олигархии следует заботиться преимущественно о благе народа, а демократии – воздерживаться от посягательства на богатство высших классов. Общественные должности вообще, при всяком образе правления не должны делаться средством обогащения; это важно особенно в олигархии, ибо когда почести соединяются с богатством, негодование исключенных становится вдвое сильнее. На том же основании во всяком государстве полезно
С. 38
предоставить второстепенные должности классам, имеющим меньшее участие в правлении, ибо этим удовлетворяется их честолюбие. Одним словом, во всяком образе правления главное правило должно состоять в соблюдении умеренности во всем. Иногда думают, что последовательное проведение известного начала более всего служит к его поддержанию; но на деле преувеличенное развитие известной формы всегда ведет ее к падению.
Те же начала Аристотель прилагает и к монархии. Она разделяется на царство и тиранию. Первое устанавливается преимущественно для пользы высших классов, которые ищут в царской власти защиты против народа; вторая же поддерживается массой против высшего сословия. Причины падения их вообще те же, что в республиках. В тирании, в особенности, соединяются все причины, действующие как в крайних олигархиях, так и в чрезмерных демократиях. Царство менее подвержено внешним опасностям и потому прочнее; внутренние же причины переворотов сводятся здесь к двум главным: заговоры подчиненных и стремление правителей к деспотизму, когда цари стараются увеличить свою силу в ущерб закону. К этому присоединяется и то, что наследственная монархия нередко попадает в недостойные руки.
Причины разрушения монархии указывают на те средства, которыми она поддерживается. Царство сохраняется только умеренностью; чем ограниченнее власть, тем она прочнее. Аристотель приводит при этом изречение спартанского царя Феопомпа, который сам предложил народу ограничения царской власти. Жена упрекала его в том, что он власть, полученную от предков, передает своим детям умаленною; он отвечал: «Нет, ибо я передаю ее более прочной». Что касается тирании, то она поддерживается двумя противоположными способами. Один состоит в нравственном унижении подданных, в возбуждении между ними взаимного недоверия и в старании держать их в бедности. Тиран употребляет все средства, чтобы разрознить граждан, восстанавливая низшие классы против высших, запрещая всякие собрания, где люди могут сходиться и приходить к соглашению. Он устанавливает бдительный надзор за всеми поступками подданных; в государстве водворяется обширная система шпионства, так что даже родственники и друзья должны опасаться друг друга. Женщинам
С. 39
и рабам предоставляется полная свобода, чтобы легче было найти в них доносчиков. Тиран приближает к себе только низких и развратных людей; напротив, все, что возвышается над толпою, искореняется всеми мерами. Благородство души ненавистно тирану; лучшие люди – первые его враги. Все эти средства, говорит Аристотель, нередко приводятся в действие для поддержания тирании, но они глубоко безнравственны. Другая система состоит, напротив, в возможном приближении к царству. Тиран должен во всем держаться умеренности, а не искать излишества. Несмотря, однако, на все предосторожности, тирания и олигархия – самые шаткие из правительств.
Доказав таким образом, что умеренность – лучшее средство поддержать всякую власть, Аристотель излагает наконец те учреждения, которые могут вести к этой цели в правлениях, основанных на односторонних началах, именно, в демократиях и олигархиях. Все они сводятся к умерению каждого начала противоположным. Односторонние образы правления тогда только могут рассчитывать на некоторую прочность, когда они
