употреблять насилие против отца, то еще
С. 137
менее дозволено подданному поднимать руку на правителя государства, который священнее и неприкосновеннее самого отца. Подданный не обязан повиноваться князю в том, что противоречит закону Божьему или естественному, но он должен бежать, скрываться и терпеть смерть скорее, нежели посягать на его жизнь или честь. Если бы подобное самоуправство было дозволено, то жизнь всякого князя была бы в опасности; нет ни одного, который бы не мог быть принят за тирана. Боден считает даже неуместным опровергать тех, которые осмеливаются писать, что подданные имеют право восставать на князя и налагать на него руки. Против них следует употреблять только меч закона.
Аристократия также может быть разделена на законную, господскую и олигархическую. Но здесь гораздо труднее отличить хорошее правление от дурного, ибо аристократий, составленных единственно из лучших людей, никогда не было и быть не может; всегда есть значительная примесь дурных. Боден рассматривает формы аристократии, которые были установлены у разных народов. Выше всех он ставит аристократию, восполняющую себя посредством выбора из всех граждан, как делалось в некоторых швейцарских кантонах. Здесь народ не исключается совершенно из правления, и выбор может пасть на лучших людей.
Наконец, Боден описывает устройство народного правления, где власть принадлежит большинству, причем голоса могут отбираться поголовно, по родам, по классам или по общинам и приходам.
После этого он переходит к устройству подчиненных властей. Здесь прежде всего представляется сенат, то есть собрание советников, которые подают верховной власти свои мнения о государственных делах. Мудрый совет – лучшее учреждение в государстве. Опираясь на исторические данные, Боден подробно излагает различные способы устройства сената, а также и более тесного совета, необходимого для особенно важных дел. Потом он переходит к исполнительным властям. Сюда относятся чрезвычайные комиссары, обыкновенные должностные лица и начальники, облеченные правом повелевать. Наконец, он говорит о сословиях и корпорациях. Польза их, по его мнению, состоит в том, что они связывают людей, а без дружбы государство не может держаться; надо только, чтобы
С. 138
эти частные союзы не усиливались за счет целого. Здесь представляется и вопрос о собраниях чинов. Боден решительно высказывается в пользу этого учреждения, хотя он отрицает у представителей право ограничивать верховную власть. Посредством такого собрания, говорит он, яснее открывается, что полезно как для всего государства, так и для отдельных его частей; здесь громко раздаются жалобы подданных, которые иначе не доходят до престола; здесь раскрываются злоупотребления, о которых иначе князь ничего не знает; наконец, подданные считают за особенное счастье сближаться со своим монархом, который председательствует в собрании чинов. Боден указывает и на ту пользу, которую могут принести управлению провинциальные чины: этим устраняются бесчисленные злоупотребления должностных лиц, сберегаются расходы и все делается лучше. Он ссылается на провинциальные чины Лангедока, пример, который постоянно приводился приверженцами представительных собраний, между прочим, в новейшее время Токвилем.
Затем Боден переходит к вопросу о возникновении, возрастании и падении государств и о средствах их поддерживать. Он, очевидно, следует тому плану, которого Аристотель держался в своей Политике. Само содержание этой книги в значительной степени заимствовано у греческого мыслителя, хотя Боден пополняет его указания опытом новых времен и выводит некоторые свои законы. Он различает в государствах периоды зарождения, процветания и упадка. Последний, по его мнению, неизбежен вследствие бренности человеческих дел. Первоначально государства возникли путем насилия и завоевания; везде водворилась монархия господская. Но злоупотребления власти повели к восстаниям подданных; тогда монархии заменились аристократиями. Так произошли древние республики. Однако с течением времени народы увидели, что монархия безопаснее, полезнее и прочнее, нежели аристократия и демократия. Поэтому почти везде установились наследственные монархии, но уже законные, а не господские. Таков общий ход учреждений. Что касается частных перемен, то Боден различает шесть полных превращений, когда один образ правления переходит в другой, и затем в каждом образе правления шесть перемен неполных, когда одно видоизменение переходит в другое, например, законная монархия в тираническую. Опираясь
С. 139
на историю и следуя отчасти Аристотелю, Боден разбирает причины, которые в том или другом случае ведут к переворотам. Потом он задает себе вопрос: есть ли возможность предвидеть перемены, происходящие в государстве? Здесь Боден является вполне сыном XVI века, в котором великое перемешивалось с безобразным и разумное с нелепым. Вся эта глава посвящена астрологии: исследуются соединения небесных светил, сила чисел и выводятся различные соображения насчет возможности делать из всего это заключения для политики. Боден мимоходом опровергает даже систему Коперника, на том основании, что земля, как простое тело, не может иметь двух различных движений. И за этим собранием нелепостей следует глава, написанная с большим политическим смыслом, о том, что перемены в государстве не должны совершаться разом. Старина, говорит Боден, дает большую силу закону; новые постановления не пользуются таким уважением. Нет ничего опаснее, как вводить новое законодательство; всякая коренная перемена расшатывает основы существующего здания. Поэтому если необходимость заставляет изменять законы или государственное устройство, то благоразумие требует, чтобы это совершалось мало-помалу, а не внезапным переворотом, который всегда производит глубокие потрясения в обществе. Мудрый правитель должен следовать примеру всемогущего Бога, который в природе все производит медленно и
