Видимость 500 ярдов. Хотел бы еще выпить, но мои возлияния непременно влекут за собой какую-нибудь гадость. А я сегодня и так сыт по горло всякими случайностями, мне надоело мокнуть на палубе.
Итак, чего бы мне еще выпить? Больше всего мне хотелось провести спокойно ночь и хорошенько выспаться; улегся в 20.00 и вскоре заснул. Но коварный коньяк сделал свое черное дело: в 21.00 меня разбудил налетевший шквал штормовой силы, и пришлось быстро убирать лишние паруса. Снова оделся, уделив особое внимание защите от дождя, ибо наверху лило как из ведра и по палубе вода текла потоком. Работы хватало! Прежде всего убрал грот, бизань и рабочий кливер. Затем поднял штормовой кливер и, кроме него, оставил генуэзский стаксель. Покончив с этими делами, снова забрался в постель, собираясь поспать, но, судя по ударам волн о борт, которым предшествовал рев ветра, предстояла беспокойная ночь.
7 марта, 03.35. Размышляю над тем, не убрать ли стаксель и не повернуть ли по ветру. Ход не слишком большой — 5,4 узла. Меня беспокоят волны, бьющие в борт под прямым углом, но, право же, пока еще они не достигли такой силы, чтобы нокаутировать меня.
07.25. Просчитался! Ветер упал с 35 до 25 узлов, нужно прибавить парусов. В хорошеньком положении я бы оказался, если бы в 03.30 убрал генуэзский стаксель. Барометр продолжает упорно падать на 3 /8 миллибара в час. Как видно, приближается шторм. Какой парус выбрать? Я хорошо поспал, но неплохо бы еще добавить. Поставлю-ка лучше трисель, а не грот!
08.30. Закрепил грота-гик и поставил трисель. Никаких особых трудностей не испытал, если не считать, что тросы, как обычно, цеплялись за разные предметы на палубе. Лучше всего подошел трисель. “Джипси мот” ожила. Мне кажется, она делает больше, чем показывает лаг; я бы сказал 6,75 узла, а не 5,25, как на счетчике. Меня вдруг осенило. Проверил батареи Харриса, и оказалось, что они почти совсем сели. Итак, лаг преуменьшает скорость хода, хотя пройденное расстояние, пожалуй, отмечается правильно. Трое суток не проводил астрономических наблюдений. Вчера удалось взять всего одну позиционную линию солнца, и этим дело ограничилось. Будь я посноровистее, мог бы поймать солнце еще разок и определить место, но, пока я спускался в каюту за секстаном, светило снова заволокло. Поднял зарифленный бизань.
Это увеличило ход и позволило улучшить курс. Пока еще не хочу мчаться прямо на юго-восток, к мысу Горн.
15.00. Ура, вышло солнце! И на мгновение будущее показалось прекрасным. Туман, из которого яхта только что выбралась, кажется гигантской пеленой дыма, поднявшегося от невидимого костра. Эта завеса протянулась вдоль западной части горизонта. Сменил штормовой кливер на рабочий. Приятнейшее плавание — бакштаг, хотя ход и не такой, как при галфвинде.
19.20. После трех дней без обсервации ошибка в навигационном счислении места составила 21,5 мили к северу от обсервованного.
22.20. Убрал бизань и штормовой кливер. В периоды затишья оставшихся парусов не хватает. Но я считаю, что с моей яхтой надо делать лишь одно: убавлять парусность, как только начинается шквал. Предштормовая турбулентность обещает сохраниться или даже ухудшиться. На сей раз ветер внезапно повернул на 40° при сильной зыби. С начавшимся ветром пришло три больших вала. Первый из них накренил яхту, пожалуй, более чем на 65°, причем она так долго оставалась в этом положении, что я начал гадать, какая причина мешает ей подняться. Очень медленно, по крайней мере на мой взгляд, она выпрямилась, а затем опять надолго застряла внизу. Я успел выбраться из своего качающегося кресла и выскочить в кокпит, чтобы посмотреть, что же происходит. Теперь надо доесть суп, остатки которого слил в термос.
8 марта. Переменил галс примерно в 04.15. Рассвет в 04.30. На этом галсе не так бьет, волны идут почти с кормы, тогда как раньше они часто ударяли прямо в борт. Примерно в 7.00 меня разбудили большие валы, или, вернее, их обрушивающиеся гребни. Вот-вот они уже станут опасными. Нехотя поднялся с постели и оделся, чтобы взглянуть, не нужно ли чего сделать. Но череда самых скверных волн уже прошла, и когда я поднялся наверх, вокруг расстилалась обычная для южных широт картина при шторме 35 узлов. Проходили и ливневые шквалы, причем каждый из них не надолго взбудораживал море, поднимая большое волнение. Скорость судна меняется от 4 до 8 узлов. Временами в каюте наступает такое спокойствие, что я выглядываю, чтобы убедиться, что яхта действительно не остановилась. Воспользовался кратковременным появлением солнца и провел наблюдения. Взял высоту солнца шесть раз, но не уверен в результатах. Из-за очень сильной зыби далекий горизонт показывается всего на одну-две секунды. Требуются моментальные наблюдения, а сделать их очень трудно. Нанес полученные результаты на график, чтобы сразу выявить ошибки, но явных несообразностей не обнаружил. Съел последнее яблоко и нашел первый испортившийся грейпфрут. Боюсь, что и яйца начнут портиться. Сорвало мой любимый “колдунчик” (узкую ленту из тонкого шифона), который показывал направление ветра, развеваясь на прочном штоке, приделанном к ветровому крылу. Для меня это большая потеря: я так привык по многу раз в день смотреть на “колдунчика”. Его было видно из каюты. Он показывал не только силу и направление ветра вблизи от поверхности моря, но, если развевался не в том направлении, куда смотрело ветровое крыло, давал возможность судить о нагрузке на рулевое устройство.
21.30. Чувствую, что бесполезно ложиться рано, и решил не раздеваться. Свежий ветер скоростью 30 узлов не заставил себя ждать и поднял довольно сильное волнение, слишком сильное для “Джипси мот” при такой парусности. Крен превышает 35°, а когда большой вал ударяет прямо в борт, яхта кренится еще сильнее. Один большой вал налетел на нее, когда я находился в кокпите. Убедился, что рев и скорость ветра определенно усиливаются перед приходом волны. Очевидно, перемещение воздуха связано с движением водной массы. Сейчас прикончу банку супу и завалюсь спать (по крайней мере намереваюсь это сделать!).
При переменном ветре спать удается только урывками. У меня теперь появился сигнальный прибор, предупреждающий об отклонении от курса. Его изготовили четыре ученика на верфи “Келвин Хью уоркс”. Прибор этот подымает адский трезвон над койкой, если ветер меняется на 45°. В прошлую ночь, например, сигнал будил меня трижды, и приходилось каждый раз надевать дождевое платье и менять или переставлять паруса. Темную, почти черную ночь сменил серый рассвет, туманный и дождливый. Все это напоминает Северную Атлантику.
9 марта 11.40. Прервал завтрак, чтобы убавить парусов; палуба с подветренного борта часто уходит под воду; волны стремительно кидаются на судно, что сопровождается излишними перегрузками. Убрал генуэзский стаксель и кливер. Поднял штормовой кливер, оставив, кроме него, еще трисель. Ясный, солнечный день, но сильный ветер, достигающий 40 узлов, и чудовищная зыбь. Пошел полнее на 20°, и сразу стало значительно легче.
12.45. Снова сижу за завтраком, который прервал для астрономических наблюдений. Очень хорошо, что не поленился; сейчас, спустя несколько минут, небо полностью затянуто облаками.
За сутки пройдено 179 миль. Наступил 40-й день плавания. Прошел 5083 мили, а до мыса Горн остается еще 1604 мили. Последние шесть дней держу прямо на этот мыс, и сейчас нахожусь под 47°08’ ю. ш., то есть на 311 миль ближе к Южному полюсу, чем широта Горна. Утром облачился в зимние шерстяные вещи: шерстяную рубашку, длинные рейтузы и толстые носки. Но оказалось, что на солнце тепло, и, работая на баке в дождевом платье, не пропускающем воздуха, я запарился. Надо выпить на ночь пинту морской воды, чтобы не начались судороги.
10 марта, 05.00. Не припомню, чтобы “Джипси мот” когда-нибудь шла так хорошо, спокойно и ровно, почти без крена, со средней скоростью 7,4 узла за восьмичасовой переход. (Больше она не сделает и при оптимальных условиях.) За все это время ни разу не выходил в кокпит. Хоть бы так продолжалось подольше. Взял солнце около 08.15, но в трудных условиях: по небу бегут свинцовые тучи, громадные волны закрывают горизонт, соленые брызги летят на секстан и на стекла очков. Потребовалось 17 минут, чтобы шесть раз взять солнце. Нанес полученные данные на график и ожидал большого разнобоя, но максимальное отклонение от средней линии составило только 4 (4 мили).
14.12. Неполадки с мотором. Запустить его становится все труднее. Сегодня, после десятка попыток, мотор выстрелил, но не пошел. Наконец он заработал на 400 оборотах. Только через 14 минут, при полностью открытом дросселе, число оборотов увеличилось. Как видно, что-то не ладится с
