— Вроде меня и ефе больфе? Ну вы храбрефы! Неуфто дафе фтаноф не намофили?
— Вообще-то, намочили. Но тебе-то бояться нечего, у тебя там целый сундук сменных.
— Могу пофпорить, фто ты, патлатый, их вфе перемерил!
— Ладно, не завидуй. Вернёмся в Копошилку, можешь хоть перед всем Наместниковым двором в моих штанах покрасоваться.
— Ты их фтирал хоть раз в фифни?
— Нет, я неприхотливый, можешь сама заняться на досуге.
— Ха! Ну и принцы пошли! — Эльфийка наконец проглотила мясо. — Как спасти красавицу, так дураков нет, а как только шанс заполучить прачку, так весь мир перевернуть готовы!
— А если ещё и готовить умеешь, так и самому Демогоргону завесим.
Эльфийка пожала плечиками, вгрызлась в тушку.
— Готовить не умею, — сообщила отвлечённо. — Зато пефку рафтопить — фапрофто.
Хастред оставил за ней последнее слово, пока совсем в грязь не втоптала, тем более что они как раз вывалились на пятачок-развилку, где гоблины делали свой последний привал. Тут уже были все остальные, Зембус сидел привалившись к стене, а остальные стояли вокруг.
— Похоже, что болт был непростой, — заметил Чумп. — Правда, и на яд не похоже, опухоли нет, а от яда она всегда бывает…
— У этих тёмных свои средства есть, — сообщил Вово. — Точно не знаю, отец рассказывал, когда учил повадкам всяких подземных. Яд не яд, не убивает, но вызывает вроде как паралич или там оцепенение. Не смертельно, но сейчас он всё медленнее, а отходить начнет только к вечеру. Есть и снадобья какие-то от этого дела, но мне неведомы.
— Вот на мою голову спасители, — эльфийка закатила глаза. — Хотите, я его ускорю?
— Не поможет, — ответил Вово уверенно. — Лучше не влезать. Сам отойдёт. Пока ходить может — и то хорошо, а как не сможет — дотащу до лошадей.
— Аминь, — заключила магичка нетерпеливо. — Нам сюда?
— Сюда. — Чумп выдвинулся вперёд, бросил эльфийке магический посох, она негодующе пискнула, но ухитрилась поймать его, не выронив при этом полуобглоданную птичку. — Пойду я вперёд, а то тут некоторые топают как кавалерия. Держитесь шагов за полста.
Он нырнул в тёмный коридор, генерал потянул кверху Зембуса, тот покорно поднялся. На ногах он стоял твёрдо и даже почти не шатался, но глаза были мутные, словно бы друид и не видел ничего вокруг. Эльфийка посмотрела на эту парочку с неодобрением и обогнула их.
— Пойдём, оруженосец, — окликнула она Хастреда. — Не отставай. И подержи палку, пока я доем. Не в Китонии, чтоб есть посохом.
Замученный книжник молча принял посох и потащился следом за недавней жертвой. Уж больно быстро она оклемалась! Нет бы побыть забитой и перепуганной до города! А там бы пускай характер папе показывала. Наверное, всё же прав генерал — спасённых эльфийских дев лучше всего транспортировать в упакованном виде, подцепив крюком. Прямо по неровному полу, чтобы знали.
Коридор пошёл под уклон, скоро показалась вода, эльфийка начала было брюзжать, но тут уж Хастред решительно на нее цыкнул и даже погрозил кулаком — в половину её головы размером. Магичка оскорблённо фыркнула, но замолчала. Чумп впереди ухитрялся шагать по воде, не шлёпая и не хлюпая, и Тайанне сосредоточилась на том, чтобы не сплоховать перед этой странной братией, переставляла ноги с повышенной осторожностью, а когда прикончила рябчика, бесшумно опустила кости в воду под ноги и повелительным жестом востребовала у Хастреда посох.
Чумп дошел до последнего поворота, вдохнул поглубже — в нос ударила тяжёлая, гадкая вонь то ли крови, то ли ихора, в общем гнуси какой-то. Ущельник еле сдержал в груди кашель и, распластавшись по стенке, выглянул одним глазом в зал.
Картина ему открылась жутковатая. Огромная бесформенная чёрная масса покоилась на поверхности воды, распластав щупальца по всему залу, причем концы пары щупалец оказались как раз в проходе, в двух шагах от Чумпа. Туша время от времени содрогалась, словно в беспокойном сне, и тогда дрожь пробегала по щупальцам. Тварь была жива — и не уползла в свое подводное логово.
Чумп вернулся в коридор. На лбу выступили бисеринки холодного пота. Сейчас бы пару катапульт и удобное место для обстрела… А на мечах прорваться едва ли возможно. Будь он один, рискнул бы на отчаянный шаг — попробовать добраться до центра зала, где висят цепи, не потревожив гадину. Но разве ж генерал по его следу порхнёт беззвучно? Появилась эльфийка, шла хорошо — беззвучно, даже поверхность воды не разбегалась от её шагов. В руках был посох, а на лице — настолько высокомерное выражение, что гоблин не удержался, не стал предупреждать о картине за углом, а просто уступил своё место и знаком предложил заглянуть за угол.
— Вот, перемать! — только и изрекло нежное создание, отшатнувшись от увиденного. — С этой, что ли, сволочью вы драться собирались? Ну вы, на девятую вас милю, и гоблины…
— Да мы и есть гоблины, — шепотом напомнил Хастред. — И потише, разбудишь — пойдёшь сама усыплять обратно!
— Ой, я не могу! Смени штаны, косматый, — эта штука глухая, как булыжник, поспорю на что хочешь. А вот насчёт зрения спорить не буду… Глаза-то у неё есть?
— Было много, осталось штуки четыре.
— Ничего не умеете, раздолбаи! Четыре глаза и не выбить?
— Возьми и выбей, если такая умная! — Хастред осторожно опустил свой тюк с оружием в воду и, заранее морщась, полез за плечо — доставать лук.
— Ого! — впервые проявила эльфийка что-то похожее на уважение. — Ничего себе штука!
— Хочешь стрельнуть? — предложил Хастред с готовностью.
— Ищи дурака. Это для тебя вещь, а я и так найду, чем в эту мразь запустить. И не дурной фаербол, не надейся. Вот что, герои дырявые, ну-ка выньте свои сабли!
Гоблины переглянулись — ишь, мол, раскомандовалась! Однако Хастреду идея взяться за саблю понравилась куда больше, чем добивать тетивой покалеченную руку, и он вытащил из ножен скимитар.
— Отрубать ему голову я не пойду, — предупредил Чумп и тоже достал саблю. — Что ещё?
— Вот так стойте и смотрите. Если потянется — рубите щупальца.
Эльфийка прислонила к стене посох и бестрепетно вышла в коридор, остановившись за шаг до ближайшего щупальца.
— Дроу её по голове били, — простонал Хастред, дёрнулся было втащить дуру обратно за стенку, но вдруг передумал — уж лучше пусть всё побыстрее кончится! Опустился на колено чуть впереди и правее магички, взялся за рукоять скимитара обеими руками и застыл.
— Два психа, — с уверенностью констатировал Чумп и пристроился к плечу эльфийки — так хоть есть надежда, что успеет её выдернуть из-под щупальца…
Тайанне сложила ладони в сложную фигуру, переплела мизинцы, навела построение на центр чёрной туши.
— Когда скажу, руби щупальце, косматый, — предупредила она Хастреда. — Мне нужна его голова, пусть высунет.
— Вон там. — Хастред качнул головой. — Видишь, секира торчит? Это и есть башка.
— Крепкая же башка, что ещё дышит… Гоблин, наверное, только сильно разожрался.
— В хорошую гоблинскую башку такой топорик и не воткнется, — обиделся Чумп.
Эльфийка отмотнулась от него головой и начала выпевать свое заклинание — длинное, сложное, но заученное ещё в детстве, вместе со считалочками, Incinerate. Хастред вздрогнул. Прав был невезучий начальник дровийского патруля — сила в магичке немереная! Потому и отдать её не хотели. Светлые эльфы вообще заклятые враги дроу, такую жертву тёмные боги оценят куда как высоко, а если жертвой будет ещё и маг чудовищной силы… Поговаривают, будто от иного торжества богов приключаются природные катаклизмы, рушатся горные хребты, реки меняют русла, гаснут и зажигаются звёзды…
Тварь и правда была глуха как тетерев, не очнулась бы от наполненного болью забытья, даже если бы эльфийка с гоблинским хором спели ей похабные частушки, но значительное перемещение магических токов поблизости она явственно учуяла. Сперва она инстинктивно попыталась сжаться, даже сволокла в
