– Людвиков у нас целых пять семей.
– Мне нужен тот Людвик, который ездит на работу в Прагу.
– Туда от нас ездят три Людвика. Впрочем, попробуй, посмотри вон там.
Сторож показал на домик за железной дорогой и немного приподнял шлагбаум. Я перебежал обратно через линию, но, прежде чем шлагбаум опустился, для большей уверенности спросил ещё:
– А есть у этих Людвиков Ярка?
– Так бы сразу и сказал, – покачал головой сторож. – Эти Людвики живут вон там. – Он показал за шоссе и снова приподнял шлагбаум.
Я опять перебежал через путь. В ту же минуту в саду возле дома сторожа кто-то засмеялся. Это была девчонка, приехавшая с тем же поездом, что и я. Я узнал её по голубому платью. Разумеется, я сделал вид, что ничего не слышу, и заторопился по шоссе к липам. Меня душила злость. Не успел я приехать в Петипасы, как уже надо мной смеются!
Вправо от лип шла улица, по ней важно расхаживали гуси. Перед каждым домиком был сад. У второго дома с краю перед железной калиткой стояла пожилая женщина в платке. Она ещё издали закричала мне:
– Сюда, парень, сюда! А я уж думала, что ты не приедешь.
Это была пани Людвикова. Она взяла у меня из рук чемодан и повела через сад, весело болтая по дороге.
– Жить ты будешь в комнате Ярки. Постель я тебе приготовила, комнату проветрила. Есть будешь с нами, а товарищей тебе здесь найдется немало. Вон там у забора – колонка, туда ты будешь ходить за водой. Цветы на клумбе не рви, пан Людвик этого не любит. Хотя, на что тебе цветы – ты ведь не девочка… Ну, вот мы и пришли!
Мы стояли перед верандой, которая вся была из дерева и стекла. Пани Людвикова открыла дверь и повернулась ко мне:
– А я вижу, ты не очень-то разговорчив. Впрочем, и наш Ярка такой же.
Мы прошли через веранду в комнату Ярки.
– Ну, вот ты и дома!
Я стал оглядывав комнату.
Тем временем пани Людвикова открыла чемодан и все, что в нем было, развесила в шкафу и разложила на стуле.
– Удочку поставь за шкаф. Немного оглядишься, приходи к нам.
– Ладно.
– А ты и вправду молчалив, – повторила пани Людвикова и вышла.
Я уселся на стул. «Ну, вот ты и дома!» Вот уж этого я совсем не чувствовал! Дома я спал на тахте, а здесь у меня кровать с периной в синюю полоску. Дома у нас умывальник находится в ванной, здесь он стоит на железных ножках в углу около печки. Дома у нас паркет, а на нем ковер, у Л котиков дощатый пол, покрашенный коричневой краской. И фотографии здесь были совсем другие. На самой большой фотографии – бородатый солдат с кривой саблей. Я смотрел и удивлялся, до чего же странно выглядели солдаты раньше.
Наконец я встал со стула, решил посмотреть на книги. Книги стояли на полке в три ряда, но ни одна из них не подходила мне для чтения. Все они были о цветах, о деревьях, одна даже о самой обыкновенной траве. Ярка, наверное, учился в школе садоводов.
Я снова сел на стул. Ох, и жарко же мне будет спать ночью под такой толстой периной!
Да, Руда оказался прав: в Петипасах было очень скверно.
В комнате стояла такая тишина, что у меня шумело в ушах. Тогда я немного покашлял – и то стало как-то веселей. К окну подлетела бабочка-капустница, старавшаяся попасть в комнату. Я проворчал:
– Радуйся, глупая, что ты на улице, а не здесь, в комнате!
Бабочка скрылась среди деревьев, и я решил, что неплохо бы осмотреть сад. Быстро переоделся, надел тапочки, красные трусики и белую майку.
В эту минуту кто-то постучал в дверь веранды. Сначала я хотел было позвать пани Людвикову, но передумал и открыл сам.
За дверями стоял пожилой человек в полотняных брюках и зеленой рубашке.
На голове у него была старая соломенная шляпа. Из кармана торчал конец веревки. Аккуратно вытирая ноги о подстилку, глядя вниз, он спросил меня заботливым голосом:
– Ну, что поделывает наша майовка?
Я понятия не имел, что это такое – курица, кошка или щенок.
– Я не знаю, я здесь только первый день.
Человек в соломенной шляпе быстро поднял глаза:
– А Ярки нет дома? Кто ты такой?
– Гоудек из Праги.
– Отвечай распространенным предложением, – строго заметил человек в соломенной шляпе.
И мне сразу стало ясно, кто это. Ну конечно, это же учитель, о котором говорил Руда. Наверное, он узнал, что я приехал в Петипасы, и пришел устроить мне экзамен! Я торопливо отступил за дверь.
– Пани Людвикова, к вам пришли гости!
– Иду, иду! – раздался голос пани Людвиковой откуда-то со двора.
Я не знал, что делать дальше. Тогда я поклонился и пролепетал распространенное предложение:
– Пани Людвикова сейчас придет, – и тут же кинулся в комнату к умывальнику.
Я начал старательно мыть уши, чтобы ничего не слышать, если учитель задаст мне ещё какой-нибудь вопрос.
Когда я кончил мыться, пани Людвикова с гостем была уже в комнате. Она отряхивала свой фартук от гусиных перьев и все повторяла:
– Да покажись ты, Тоник! Никто тебя не съест!
Учитель делал вид, что я вообще его не интересую. Он без конца говорил о майовке – его беспокоило, позаботился ли о ней Ярка, когда уезжал. Потом я узнал, что это всего-навсего вишня, растущая у самого забора. У неё недавно треснул ствол.
Но я-то хорошо знал, что учитель пришел неспроста, не ради какой-то там вишни. Все понятно: он явился меня экзаменовать! И я начал повторять про себя все теоремы по геометрии.
А в это время пани Людвикова и учитель о чем-то говорили. Но у меня не было времени их слушать. Я, как назло, не мог вспомнить одну важную вещь. Бывает же такое! Принялся высчитывать площадь треугольника и вдруг начисто забыл, как её вычислять. В голове у меня все перемешалось. Я чувствовал, как у меня даже ноги вспотели.
Но вот пани Людвикова стала говорить все громче и громче, как делают люди, когда заканчивают разговор. И вдруг мне словно послышался голос нашего школьного математика:
«Площадь треугольника равна половине произведения основания на высоту».
И как-то машинально я повторил это вслух. Петипасский учитель перестал говорить и внимательно посмотрел на меня. Но пани Людвикова ничего не заметила. Досказав что-то о своем Ярке, она взяла меня за плечо и выставила вперед:
– Вот-вот… Такой же молчун, как и наш Ярка!
Да ты хоть поздоровался с паном учителем?
Я покачал головой. Учитель положил свои руки мне на плечи и весело сказал:
– Мы ещё не успели, правда, Тоник? Мы столкнулись в дверях согласно закону сопротивления неупругих тел!
Я быстро перебил его:
– Мы ещё физику не проходили!
Учитель потрепал меня по плечу:
– Значит, ты кончил шестой? Ну ничего, после каникул обязательно начнете её изучать. А теперь
