— Ты в этом уверена? — Маринка как обычно не преминула подкольнуть меня насчет несколько необычной внешностью малышки.
— Слушай, еще хоть один твой грязный намек…
— Все! Поняла-поняла. — Наиграно испугалась подруга, не забывая при этом вытаскивать из корзины остальной конфискованный на кухне провиант. — Но согласись: то, что у малышки заостренные ушки, и рыжие волосики, навевает на размышления… и это при обоих блондинах-родителях, с нормальными ушами.
— На своих посмотри! — Обиженно фыркнула я, решив не оставаться в долгу. — У твоих близняшек уши еще острее. А то что у моей волосы рыжие, так это заслуга мамы Антариэля, я портрет в нашем замке видела, оттенок — один к одному. Так что прекращай над этим шутить, уже надоело.
— Да, ладно, чего ты, в самом деле? — Маринка примирительно протянула мне уже наполненный вином стаканчик, и, видя крайне недовольное выражение моего лица, виновато улыбнулась: — Тебе еще повезло, что у тебя только одна, не то, что у меня… двойня. Нет, я конечно, мелких просто обожаю, но если бы они хотя бы иногда вели себя немного поспокойнее, было бы гораздо проще.
— А они характером в свою мамочку пошли, — ехидно ухмыльнулась я в сторону дорогой подруги, и, отсалютовав в ее сторону стаканчиком, пригубила довольно вкусное вино. Еще бы, эльфийского производства, дорогущее… Хорошо, что у Маринкиного мужа, в погребе этого божественного нектара — хоть залейся. Чем его нахальная супруга довольно часто пользуется (без его на то ведома) и тягает по чем зря. Мало того, что домой, к родителям контрабандой переправляет, так и я в свой замок довольно много отвожу, каждый раз, после того как у нее погощу.
— Да, тут ты права. — Тяжело вздохнула подруга. — Характер и вправду, мой. Лучше бы папочки своего унаследовали: были бы спокойные тихие детки, а не две непоседливые балованные мартышки.
— Так сама же их и избаловала! — Возмущенно ткнула я в подругу уже пустым стаканчиком. Та поняла это как намек, и тут же наполнила его вином. Долив и себе, с тяжелым вздохом отставила бутылку в сторону: — Знаю, что избаловала, но попробуй им откажи, такие мордочки умильные строят, когда им что- то нужно, что просто невозможно сопротивляться.
— Вырастут, и на голову тебе сядут, с таким отношением.
— Нет, им их папочка такого не позволит, его-то они побаиваются, не то, что меня.
— Да твоего мужа, вообще, все опасаются, не только дети.
— Работа у него такая, — кинулась защищать ненаглядного муженька Маринка. — А так он совсем даже, неплохой.
— «Неплохой»!? — Да ты с ним почти, что каждый день цапаешься, твои вопли по всему замку слышно.
— Зато, он такой милый становится, когда сердится… — Подруга мечтательно закатила глазки, и повернула ко мне свое сияющее личико, которое тут же омрачилось, при взгляде, куда-то, за мое плече. — Нет, я сейчас этим мелким, их длинные уши быстро поукорачиваю! — Маринка быстро вскакивает с покрывала, на котором мы отдыхаем, и на полной скорости мчится в сторону своих, деток, которые тихо- мирно обрывают розочки с заново высаженных кустарников. Почему с заново высаженных? Да потому, что некоторые крылатые, многотонные ящеры, когда прилетают проведать своих знакомых «Говорящих с Драконами» (то бишь нас с Маринкой), совершенно не обращают внимание на место своей посадки. Как ни странно, первым же делом, страдают при их появлении, так любимые альтэ Талионэорвиэлем, великолепные белые эльфийские розы, высаженные по всему периметру его замка. А поскольку, скандалить с драконами, высокомерный эльф, считал ниже своего достоинства, то эту «почетную» обязанность, доверил своей жене. Без толку! «Дорогие» гости, конечно, обещали, что в следующий раз постараются приземлятся по аккуратнее, но почему-то всегда об этом забывали. И после каждого такого посещения, Маринка напрягала садовников, и те полностью пересаживали поврежденные кустарники. А теперь еще и «милые» детки решили составить конкуренцию крылатым вредителям, благодаря чему, теперь я наблюдаю такую картину: Подруга ухватила обоих близнецов за уши, и с дикой тоской во взгляде, рассматривает, две, довольно внушительные кучки, оборванных с кустарников цветов. То-то я удивлялась, что деток давно не слышно, а они, оказывается, были несколько заняты. Подхожу поближе к подруге, и обращаю внимание на «обработанные» юными садоводами-любителями розовые кустарники. Нда, такое ощущение, что в гости к нам пожаловали сразу все четыре наших крылатых друга.
— И что это вам в головы взбрело? — Сердито, стараясь не сильно повышать голос, осведомилась у своих чад, в край разъяренная мамаша.
— А мы поспорили, у кого кучка больше будет. — Ответил ей Тэри.
— И папе хотели подарить. — Добавила Лэни.
— Папа, ведь, розочки любит! — Сообщили они нам одновременно, этим заявлением окончательно выведя Маринку из себя.
— Ленчик, сиди здесь, я сейчас быстренько отведу этих двух вредителей в их комнаты, сдам нянькам, и вернусь.
Отвела действительно быстро, судя по запыхавшемуся виду, скорее всего, бегом.
— Ленчик, эти два чудовища, по большому недоразумению называющиеся детьми, меня скоро в могилу сведут. — Тяжело плюхнувшись на покрывало, и налив себе полный стакан вина, Маринка жадно его выпила. — А если не они, то мой дорогой муженек этим сам лично, займется, после того как этот «подарочек от милых деток» увидит Чуть что, буду просить в вашем замке политического убежища!
— С этим вопросом, лучше к драконам обращайся, — с ехидной улыбочкой посоветовала я. — Это единственные существа, которых твой муж не может никак контролировать. Поживешь пару неделек в пещере у Клиайтарэны, глядишь, за это время и успокоится.
— Спасибо, уже жила и больше, почему-то, не хочется. — Возмущенно фыркнула подруга. — Забыла, как я там после своей свадьбы три дня отсиживалась?
Попробуй тут забыть, если я ей все эти дни передачки с драконшей отправляла! До сих пор поражаюсь, как альтэ Талионэорвиэль, ее не прибил под горячую руку. Об этой их свадьбе, и сейчас все его знакомые вспоминают с несколько истерическими смешками. Еще бы! Самой стыдно иногда становится, при воспоминании о том, что мы с Маринкой, и еще несколькими несознательными элементами, тогда устроили. Нет, сама церемония, была вполне себе традиционно эльфийская. Проходило все это действие в парке находившемся возле замка высокородного жениха. Целый час брачующаяся чета, и, ни в чем не виноватые гости, выслушивали заунывные песнопения остроухого дяденьки, являющимся главным «Хранителем Магии» Элигерского Леса. Причем, слушать полагалось, стоя неподвижно на одном месте, нацепив на лицо торжественно-благоговейное выражение. Так что когда эта пытка, красиво и несправедливо называющаяся, эльфийским брачным обрядом, все-таки закончилась, у меня гудели и ноги, и уже почти сведенные судорогой, мышцы лица. Сами-то остроухие выдержали все это безобразие, довольно спокойно (должно быть сказывались долгие годы тренировок на подобных мероприятиях.) А вот все остальные приглашенные, которых было довольно много, еле дождались конца этого издевательства.
— Не свадьба, а черте что! Сплошная скукотища! — Заявила мне дражайшая родственница, едва закончилась основная церемония, и гости чинно и не спеша, начали подходить к, установленным в парке, праздничным столам.
— Слушай, Ленчик! — Радостно сообщила мне, подозрительно оживившаяся подруга, которая вместо того чтобы, как здесь положено, стоять рядом с мужем и принимать поздравления от гостей, решила втравить меня в какую-то свою, очередную, авантюру. — У меня есть идея!
— А может не надо? — Жалобно попросила я, чересчур импульсивную родственницу, прекрасно зная, чем обычно заканчиваются эти все ее «идеи».
— Надо, Ленчик, надо! — Твердо завила мне Маринка, чем разбила все мои слабые надежды на то, что она еще одумается. — У меня муж — конкретный долгожитель, разводы у них тут не приняты, так что еще одна свадьба мне вряд ли светит. Вывод? Нужно на этой оторваться на полную.
И чего я ее тогда не отговорила? Хотя бы, не попыталась? И как назло, принц Кэриэнталь на свадьбе присутствовал с неофициальным, дружественным визитом, да еще и близнецы ему компанию составили. Арон, конечно, пытался образумить слегка подвыпивших друзей, от поданной Маринкой идеи: «чуть-чуть расшевелить скучное мероприятие» парочкой-тройкой веселых свадебных обычаев, принятых на ее далекой
