Затормозили. Веер бурой воды из под колеса вырос и потух.
– Старшина облгибедеде Каменский, – козырнул служивый и не взял у шофера протягиваемые в приспущенное окошко документы. – Пожалуйста, покиньте автомобиль.
– Ладно, – обозлился Шафаревич, – Я ему сейчас «выйду»! – Нажал кнопку и неловко выбрался на мокрый асфальт.
Шофер выкарабкался из уютного салона со своей стороны. Сырой ветерок тут же постарался согреться, забираясь легко прикинутым путешественникам под одежду.
– Старшина Каменский? – надменно начал Шафаревич, – Ты из какого отдела? Из десятого – организации дорожно-патрульной службы в Ленинградской области?
– Я просто исполняю свои обязанности, – хмуро и вроде бы уже жалея, что связался, сообщил старшина.
– А Николай Васильевич Усов – твой непосредственный начальник?
– Я просто исполняю свои обязанности, – продолжал заведенно долдонить гибедедешник.
Шафаревич выудил из кармана сотовую трубу и нашел в меню нужный телефон:
– Приветствую, Шафаревич… Да, конечно, как-нибудь загляну. Похмелье – не звезда на погоны, за выслугу лет само собой не приходит, его заслужить надо… Ладно, сейчас другая проблема. Еду всего под семьдесят за чертой города, а тут один из твоих долдонов тормозит и еще требует, чтобы мы вышли из машины… – Шафаревич дослушал и протянул трубку старшине, – Вас, господин Каменский, ожидает душеспасительная беседа с начальством, – в голосе Олега было столько яда, сколько не изготовить из трех тонн алказельцера, которым он торговал.
Старшина покорно принял трубку и прижал к уху:
– Да, Николай Васильевич… Нет, действительно не больше семидесяти… слушаюсь… слушаюсь… А вот это – фигушки… С тобой разговариваю, чмо лупоглазое… Кто, кто? Конь в пальто… Иди ты на хутор бабочек ловить, – и, вместо того, чтобы вернуть мобилу законному хозяину, гибедедешник сунул ее в один из уймы карманов форменной куртки.
Первым заподозрил неладное шофер и потянулся под кивер к наплечной кобуре. Поэтому он и схлопотал пулю первым – из ствола с глушаком в кадык. Выстрел выдал профессионала, не оставлявшего бронежилету шансов спасти жертву. Вторая пуля вскрыла с затылка черепную коробку ринувшегося бежать к безнадежно далеким кустам Шафаревича.
– Привет от Баева, – несколько запоздало произнес ряженый в форму Кандид. Ему очень не хотелось возиться с трупами – грузить в багажник, отвозить в лес, копать яму… скукотища, но именно за это ему и платили.
Прежде чем начинать неприятный ритуал, Кандид достал пополнение коллекции и устроил музыкальную паузу. «Марш веселых ребят» – не то, чтобы самое то, но оригинальненько. И тут Кандид в сердцах сплюнул:
– Блин, опять забыл спросить о заводике Лунгина!
Фургон «Скорой помощи» Сергей узнал по номеру и царапине на правом крыле – та самая машина, которая дежурила возле милицейского отдела в злопамятную ночь, еще когда Эсер не откинул копыта. Ни коим образом не веря в случайность, Пепел постучал костяшками пальцев левой руки в окрашенное блеклым солнцем окно водителя и устало буркнул:
– Шеф, не подбросишь? – бубнилось это с такой интонацией, что вполне могло сойти и за непритязательную шутку между своими после трудового подвига.
– А где остальные? – кажется, не заподозрил подмены водила и открыл дверь.
– Остались там, они больше не нужны, – забираясь на пухлое сидение, небрежно отмахнулся Ожогов.
– А где новые собачки?
– Больше нам никто не нужен, – поморщился, будто проснулись старые раны, Сергей. – Пепел мертв, трогай, холера ясная.
Настроение водилы подскочило, как давление в мочевом пузыре после четырех кружек пива.
– Ого!
На удивление плавно заработал мотор, «Скорая помощь» сползла с тротуара и покатила по сырому асфальту в сторону центра. Любой средней руки механик догнал бы, что движок у тарантаса не родной и не дешевый.
– Докладывай о подвиге Васильевичу, – шофер протянул Сергею мобилу.
Пепел потянулся правой рукой к телефону, но опять его физиономию перекосило от болевой судороги:
– Холера ясная, руку повредил. Отзвонись сам.
– Да вроде как не положено.
– Я же говорю – локоть ушиб, пальцы не сжимаются. Если б ты только видел, какой концерт нам этот уголовник под занавес устроил… Отзвонись сам, порадуй большого начальника.
– Ладно, сам на месте доложишь, – так и не решился нарушить субординацию водила.
Что это за «место», Пепел, ясен пень, не имел ни малейшего представления, поэтому в невинном на первый взгляд базаре постарался обойтись без таких конкретных слов, как «офис», «хата», «контора» и иже с ними. Также опасно было употреблять слова «папа», «шеф» и «босс». Мало ли – в кругу кукловодов Терминатора в почете другие позывные.
– А сам на месте?
– С утра у него процедуры, значит на месте. Кстати, ты такой замурзаный, может, сначала заедем, приведешь себя в порядок?
Пепел отметил, что шофер – наблюдательная зараза. Из-за очков Серега просканировал портрет говоруна: нос картошкой, рожа рябая, ухмылка простецкая. Но по манере речи у рулевого за плечами институт, следует поменьше распускать язык:
– Сначала – доложить.
– Может, пробку у вокзала объедем через Обводный канал?
– А на Обводном разве пробок нет? – кажется, Сергей стал догадываться, где находиться конечный пункт назначения, но делать решительные выводы еще было рановато. Верняк, под «вокзалом» шофер имел ввиду Московский бан.
– Как скажешь, – пожал плечами водила.
И только сейчас Серега врубился, какого лешего его донимают пустяковыми вопросами. Конечно же, водилу терзало не подозрение в подмене пассажира, а жгучее любопытство. Простому извозчику хотелось посмаковать подробности приключившегося в собачьем питомнике, и шофер так и сяк пытался разговорить угрюмого Терминатора.
По мере приближения к Суворовскому проспекту подозрения Сергея насчет финальной точки путешествия только крепчали. Похоже, вот кто являлся реальным шефом Терминатора – генеральный директор страховой компании «Взаимопомощь» Захар Васильевич Караванец. И хотя попутчик упомянул «процедуры» и отчество «Васильевич», а по слухам Караванец серьезно болел, чуть ли не саркомой, в этом скользком вопросе Сергей тоже решил не лезть поперед всех в пекло.
Как и предполагалось, «Скорая» тормознула у бизнес-центра, адрес которого Пеплу называл сам Захар Васильевич, не столь давно приглашая под теплое крылышко вкупе с Лунгиными. Серега был бы не прочь, чтобы шофер превратился в пешего провожатого, но тот лишь спросил в спину:
– Мастер маскировки, сигареткой не угостишь?
Вопрос вполне мог оказаться ловушкой: в салоне «Скорой» запаха табака не замечалось; не известно, курил ли покойный близнец; и последнее – то, что Терминатор – мастер маскировки, по всем законам жанра не полагалось знать рядовому шоферюге. И хотя водила мог курить не в салоне, а только на улице банально из чистоплюйских соображений, Сергей вопрос проигнорировал. Пусть думает, что не расслышал, или безмерно устал.
Охранник в фойе давил тетрис на мобиле и мазнул по Сергею узнающим взглядом, уже хорошо. Еще повезло, что здесь дорогу преграждала не биометрическая система запоров [25], а электронно-карточная [26], а Терминатор по понятиям не имел права таскать при себе любые фишки, позволяющие отследить его контакты тем или иным образом.
