— Когда вы видели эту вещь?
— Примерно с год назад, сейчас же после одного очень странного происшествия в Дартмуре. Вы помните мой рассказ о двух монахах?
Клайв молча кивнул и задумчиво посмотрел на девушку.
— Этот человек навсегда останется для меня загадкой, — сказал он. — Но я не могу не чувствовать к нему некоторой признательности. Он не взял ни пенса за свои труды по опеке надо мной…
Когда через два часа Бетти подъезжала к зданию театра, оно было почти затемнено. Ван-Кампе, антрепренер, был склонен к экономии. Впрочем, на сей раз он имел для этого все основания. Заглянув через щелку в зрительный зал, Бетти обнаружила там всего человек семь, да и те, по- видимому, принадлежали к числу бесплатных. К девушке подошел помощник режиссера.
— Нечего сказать, аншлаг! — проговорил он.
— Да, не слишком утешительное зрелище.
— Этого следовало ожидать! Тоже мне музыкальная комедия, в которой нет ни намека на музыку, ни одной остроумной реплики! Видели вы объявление у кассы?
Бетти кивнула.
«Девушка из Фецца» шла две недели. А до этого семь недель были репетиции, и в итоге дирекция объявила, что через две недели все получат расчет, так как пьеса снимается с репертуара.
— Это касается и меня, мистер Тиллет? — спросила Бетти.
— Боюсь, что так, — ответил тот. — Директор крепко ругался, читая сегодняшние рецензии, в которых есть несколько нелестных замечаний и о вас. К тому же, вы знаете, что Ла Флоретт вас, мягко сказать, не любит…
Бетти хорошо знала это. Ла Флоретт, французская танцовщица, все время сидела рядом с Ван-Кампе на репетициях и неустанно трещала о том, насколько лучше все это делается во Франции. А Ван-Кампе был ее рабом…
В это мгновение открылась боковая дверь, и вошла осыпанная бриллиантами француженка.
— А, Карен! Я как раз хотела с вами поговорить. Вы отвратительная актриса, и голос ваш прямо ужасен, но у вас есть нечто, что вызывает мое восхищение. Это ваши волосы. Я обещала Шарлю, что узнаю ваш секрет. Вы надеюсь, не откажете?..
— Но здесь нет никакого секрета. Мои волосы сделала такими природа.
Ла Флоретт пожала плечами и высокомерно отрезала:
— Несомненная ложь! Так, кажется, говорится на вашем примитивном языке?
Бетти рассердилась.
— Как раз все то, что вы говорите, сплошная ложь! На самом деле вы уроженка Лондона. Кстати, я недурно владею французским и утверждаю, что вы говорите по-французски не лучше, чем я по- китайски.
— Вот как, вот как!
Ла Флоретт задыхалась от бешенства.
— Я покажу вам, как оскорблять актрис моего уровня! Вы — ничтожная хористка. Вы будете выброшены из театра сию же минуту!
Тут появился Ван-Кампе, кругленький, очень беспокойный человечек, который еще на ходу поцеловал руку Ла Флоретт.
— Гоните вон эту Карен! — прошипел он помощнику режиссера. — Выдать ей жалованье и вышвырнуть на улицу!..
Бетти прошла в свою уборную разгоряченная, но довольная. Она давно уже собиралась сказать Ла Флоретт то, что думала о ней. Отдышавшись, она решила немедленно обратиться к Феллю, молодому режиссеру, который обещал ей роль в своей новой постановке. Мысль эта ей очень понравилась, и она улыбнулась…
В это мгновение в дверь постучала камеристка.
— Доктор Лэффин, мисс.
Бетти тяжело вздохнула. С этим визитером не так легко было разделаться…
Глава 6
Доктор Лэффин, как всегда, был одет в строгое черное платье, которое делало его еще более высоким и тощим.
— Добрый вечер, дитя мое! Почему вы не играете? — спросил он.
— Потому что Ван-Кампе выгнал меня, — спокойно ответила девушка.
К ее удивлению, лицо доктора осталось невозмутимым.
— Выгнал вас? Так, так… Все, что ни делается, все к лучшему. Вы, наверное, вернетесь домой?
— Нет, я найду другую работу.
— На этот раз я лишен возможности ссудить вас деньгами, — сказал он.
— У меня есть немного… — начала Бетти.
— Но, к счастью, — чуть повысил голос доктор, — я могу иным способом вывести вас из затруднения. Повторяю, вам нужно всего лишь вернуться домой…
Лэффин вынул из кармана отпечатанный листок и молча положил на стол. Девушка прочла текст и с недоумением взглянула на доктора.
— Это реклама конторок?
— Реклама усовершенствованной конторки Мортимера, — произнес доктор. — Таких конторок на рынке нет. Хотя внешне между ними и обычными конторками нет большого различия. Предположим, что прекрасная молодая девушка сидит у окна за такой конторкой… Вы представляете, какая толпа будет собираться там?
Бетти резко перебила его:
— Вы опять возвращаетесь к этому идиотскому предложению?
Лэффин невозмутимо кивнул.
— Но это оскорбительно для меня как для актрисы!..
— А вместе с тем, плата удивительно заманчива: пятнадцать фунтов в неделю. Вы начинали бы в одиннадцать часов утра и заканчивали бы в четыре часа дня, — настаивал он.
— Я уже сказала вам, что не согласна!
— А я очень хотел бы, чтобы вы согласились. Я, который взял вас из приюта, который содержал вас на свои средства, дал вам кров, образование, подобие семьи…
Девушка с трудом сдерживала гнев.
— Доктор, будем откровенны друг с другом. Я прямо скажу вам: несмотря на те материальные выгоды, которые вы мне предоставили, моя жизнь была крайне несчастливой. Я не желаю просить вас о помощи и уверена, что получу роль в новой пьесе Фелля!..
Пока девушка говорила, Лоффин спокойно вынул из ящика тряпку и стал протирать спинку кресла. Помолчав, он сказал:
— К счастью, я недавно познакомился с молодым человеком, который может оказаться весьма полезным в случае, если договор будет заключен. Он мастер по части рекламы.
Бетти тотчас вспомнила о молодом человеке, который преследовал ее всю последнюю неделю.
— Этот человек ждет за дверью, — невозмутимо продолжал Лэффин. — И я позволю себе позвать его.
С этими словами доктор своим неслышным шагом подошел к двери и сказал:
— Входите, пожалуйста!
Бетти тотчас узнала юношу. Одет он был довольно небрежно. Вдобавок, на щеке у него темнело большое пятно от чернильного карандаша.
— Мы, кажется, встречались, мисс Карен, — сказал молодой человек. — Доктор просил меня переговорить с вами относительно конторок, которые мы взялись рекламировать. Насколько я понимаю, ваше имя не должно называться… Жаль! В таком случае…
— Как вас зовут? — резко перебила сто девушка.
— Билл Хольбрук.
— Мистер Хольбрук, прошу вас запомнить раз и навсегда, что я не желаю принимать участия в
