обращайтесь, если что еще пропадет…
Филя тараторил эту скороговорку под улыбки взрослых.
– Как это – где нашел? – удивился Коля. – Где милицию находят? Вызвал.
– Сами? – Филя уже не замечал, что сам превращается в следователя.
– Не-ет, – протянул Коля. – Наш сторож вызвал.
– А почему милиционер не сторожа подозревает, а старушку Степановну? – продолжал «допрос» Филя.
И опять его одернул Лев Николаевич:
– Филипп! Что за тон? Ты же, в конце концов, не Шерлок Холмс!
– Кстати, он задает вполне разумные вопросы, – поднял палец вверх Иван Сергеевич. – Этот милиционер произвел на меня, мягко говоря…
– Николай Петрович! – раздался громкий голос.
Все обернулись. Из окошка музейного флигеля выглядывал человек, держащий в руках телефонную трубку.
– А вот, кстати, и наш сторож! – сказал Коля. – Меня к телефону?
– Я пригласил вас, чтобы сообщить пренеприятное известие, – хохотнул сторож. – К нам едет ревизор. А точнее, комиссия, которая будет проверять состояние сигнализации. Хорошо, что хоть предупреждают. Вот, просят вас к телефону – в связи с вашими новыми экспонатами.
И он помахал телефонной трубкой.
Аська громко икнула. И сразу же – еще. И еще. Филя, не глядя, стал шарить по карманам в поисках какой-нибудь конфеты – от икотки. И при этом подумал, что конфета вряд ли поможет. Потому что Аська начала икать от сильного удивления. Ее состояние можно было сравнить с тем, когда человека обдают холодной водой. И не струйкой, а из целого ведра!
Аська закрыла рот ладошкой и продолжала икать. И все смотрела широко раскрытыми глазами на человека, который протягивал в окошко телефонную трубку. На голове у него была знакомая уже бейсболка, перевернутая козырьком назад.
Глава XIV
Исправленная афиша
– Я уже по милости этого милиционера тоже стал думать пословицами! – воскликнул Лев Николаевич, когда они вышли из дворика музея. – Вот, пожалуйста, в голове только и вертится: нет худа без добра. Это я к тому, что странное исчезновение камня послужит Коле хорошим уроком и заставит его более тщательно следить за сохранностью экспонатов. И комиссия эта очень вовремя! Хотя жалко, конечно, что мы не дослушали увлекательную историю про камень. Наверное, Коля теперь нескоро найдет время для рассказа.
– Странно, странно… – взволнованно повторяла Филина мама. – И этот чудный камень, эту прелесть называют подделкой? В таком случае, я просто не в силах представить настоящий!
– Да нет же, Соня, ты не поняла, – начал объяснять Лев Николаевич. – Этот шарик тоже настоящий, тоже кошачий глаз. Но с другими свойствами, с другим, может быть, оттенком. А самое главное – не тот, который был у Волошина! По-моему, Коля успел это рассказать довольно доходчиво.
– Я бы с удовольствием послушала об этом более подробно, – мечтательно произнесла Соня.
– И я! И я! – присоединились к ней и Аня-большая, и Лена.
Совсем как девчонки, они запрыгали на месте от нетерпения.
– Будет вам рассказ! – отмахнулся Лев Николаевич. – Только не капризничайте. Разберется Коля со своей комиссией, с милиционером, сторожем, уборщицей – вот и устроит нам как-нибудь вечер рассказов. О Волошине, о Крыме, о камнях и скалах. Да?
Иван Сергеевич, к которому Лев Николаевич словно обратился таким образом за поддержкой, еще больше успокоил мам:
– Вечер рассказов состоится и не когда-нибудь, а даже сегодня. Я просто хорошо знаю Колю. Не будет он ни с кем разбираться – ни с уборщицей, ни с милиционером, ни со сторожем. Комиссия, конечно… дело такое. Отвлечет его на некоторое время. Но тоже – приедет, посмотрит и уедет. А Коля опять примется за свои исследования. Он вкратце рассказал мне… Уже несколько раз он перечитал весь доступный здесь архив Волошина. Обращался ко всем наследникам волошинских друзей и знакомых – все спрашивал об этой самой кошке. Эта история просто свела его с ума! Конечно, он не замедлит поделиться ее подробностями. Я, помню, когда молодой был, так хотел кому-то рассказывать и рассказывать про свои открытия!
– А я слушала и слушала, – улыбнулась Аня-большая. – И до сих пор слушаю.
– Представляю, что стало бы с Колей, если бы этот камень не вернулся на свое место, – вздохнула Соня.
– А что тут представлять? – удивился Иван Сергеевич. – Вчера мы его видели. Человек едва рассудка не лишился от горя. Только не пойму: зачем так расстраиваться, если камень ненастоящий? В конце концов, можно еще одну копию сделать.
– Мне кажется, таких копий не может быть много, – уверенно сказала Соня. – Значит, и у этого камня тоже какая-нибудь интересная история.
– Странный вы народ! – опять не выдержала Аня-маленькая. – Говорите, что Коля все-все вам расскажет, да? И сразу же начинаете сами придумывать различные версии. Ну давайте подождем до этого самого вечера рассказов.
– Но мы же совсем не Шерлоки Холмсы! – смеясь, воскликнула Аня-большая. – И нам не очень нужны эти самые факты. К тому же так интересно что-нибудь додумывать, досочинять… Я уверена, что до вечера история с камнем будет иметь много-много вариантов. Можно даже объявить конкурс на лучшую историю о настоящем и поддельном камне. Как там было написано в протоколе? Кстати, отличное и смешное название – «История камня в виде головы в форме шара».
Родители, как маленькие дети, шли по набережной и смеялись. Они подпрыгивали, выкрикивали все новые и новые придумки, перебивая друг друга, а их дети шли следом и были молчаливыми и даже грустными.
– Может, зря мы им ничего не сказали? – вздохнула Аська. – Все-таки взрослые люди, с богатым жизненным опытом. Подсказали бы что-нибудь.
– Ага, подсказали бы, – отмахнулся Филя. – Сами бы взялись за дело, а нас в сторонку отодвинули. К тому же… Посмотри на них. Им весело, они смеются! А ты хочешь, чтобы они вместо этого напрягали свои измученные за год извилины?
– Почему это за год? – удивилась Аська.
– Ну, так говорят, – пояснил Филя. – Взрослые обычно так считают свои отдыхи – раз в год. Отпуск имеется в виду. Вот пусть и отдыхают. Придумывают на здоровье истории всякие. Им это полезно. И хоть делом займутся, чтобы у нас под ногами не путаться.
И вдруг Филя сразу двумя руками преградил ребятам путь.
– Тихо!
На самом людном месте набережной, у выхода на пирс, они увидели Серого. Телохранитель Филиппа Приколова производил странные действия: он разрисовывал афишу своего босса!
– Ничего себе! – воскликнула Аня. – Он же… просто хулиганит!
– Может, он красоту наводит, – хихикнул Филя. – Румянец там на щеках, пару-тройку серег в нос и уши… Зуб золотой подрисовать. Для привлекательности. Есть же такое понятие – антиреклама. Которая на самом деле тоже реклама. Можно написать на афише: «Люди добрые! Не ходите на концерт этого обольстителя женских сердец!» – и народ валом повалит.
Даня засмеялся:
– А что? Пожалуй, ты прав. А про обольстителя ты где прочитал?
– Сам придумал, – усмехнулся Филя. – Ума особенного не надо. Вон, достаточно посмотреть на девчонок. – И он кивнул на Аню. – Услышат, как заблеет этот Прикол на эстраде, и все, сеанс гипноза!
– А что мы прячемся? – удивился Даня. – По привычке, что ли?
– Да уж… – проворчал Филя. – Профессиональная привычка. Чуть увидел ворюг, сразу в кусты и начинаешь следить.
– А кто это тебе сказал, что он ворюга? – удивилась Аня. – Поосторожней надо с такими обвинениями.
