Новые работы 2003—2006

19 лет лагерей и ссылки, и на последующую деятельность – он стал известным ученым, доктором географических наук, заведовал кафедрой в Тимирязевской академии и т. д. (см. воспоминания Ю. И. Чиркова «А было все так…», М., 1991, а также: Возвращение имени: Алексей Феодосьевич Вангенгейм. М., 2005. С. 67–69).

721

См. в наст. изд. статью «Советский лексикон в романе Булгакова» (на слово «товарищ»).

722

Разгон Л. Указ. соч. С. 145.

723

Один из огромного множества примеров: меньшевик В. О. Цедербаум (партийное имя Левицкий) после одного из первых арестов советского времени произвел такое впечатление на сокамерников-воров, что один из них, освободившись, по собственной инициативе привез его семье подарки и на коленях умолял принять их – купленные «на честные деньги в благодарность за его человеческое отношение к сокамерникам»; другой же сокамерник (уже по последней посадке 1937 года) «говорил о нем как о подлинном герое, единственном среди массы раздавленных и морально растоптанных людей, кто несмотря на все муки и физические страдания, которые ему приходилось переносить, сохранял свое человеческое достоинство, поддерживал товарищей по несчастью, по большей части очень далеких от него и чуждых по духу» (Гутнова Е. В. Пережитое. М., 2001. С. 15–16).

724

Редкий образец – работа А. А. Формозова, объясняющего во вступлении к своей книге: «Мне хочется понять, как в годы тоталитаризма жили, работали и сумели немало сделать наши ученые», имея в виду главным образом конец 1920-х – 1930-е годы, поскольку «существует уже некая традиция в характеристике названного периода – казенно-панегирическая» (Формозов А. А. Указ. соч. С. 10). Да, приходится признать: прорывы конца 1980-х – первой половины 1990-х довольно успешно погашены в последующие годы. Недаром книгу Формозова не удалось напечатать в академическом издательстве – академическое начальство уверяло его, что «периода тоталитаризма» в истории отечества не существовало; о ней и близкой к ней по целям книге историка Р. Ш. Ганелина (Советские историки: о чем они говорили между собой. Страницы воспоминаний о 1940-х – 1970-х годах. Изд. 2-е, испр. и доп. СПб., 2006) – в нашей статье «Разговорчики в строю» (The New Times. 2007. № 15).

725

Комментарием к этому типичному советизму, почему-то остающемуся в ходу, служит хотя бы следующий текст: «Следует отметить, что наиболее активно муссируются [в печатном тексте ошибочно – “массируются”] слухи вокруг дела Бродского в кругах творческих интеллигентов еврейской национальности» (Записка КГБ <…> в ЦК КПСС о процессе над И. Бродским – 20 мая 1964 г. // История советской политической цензуры: Документы и комментарии. М., 1997. С. 143).

726

«Я думаю, что некоторым из нас – родившимся всем в одно десятилетие от 1890 до 900-х годов – судьба рано состариться, все съесть рано в жизни. Лодки, рифы, все от океана…» – писала Зинаида Райх Лиле Брик 21 августа 1931 г. (Катанян В. В. Лиля Брик и другие мужчины. М., 1998. С. 151). Здесь выражено как раз то, что и произошло через шесть-семь лет: пистолет Маяковского оказался стартовым. «Рано состариться» – то есть рано погибнуть. Именно об этой судьбе говорит З. Райх – но только не полностью сознавая смысл своих слов, медиумически.

Она точно намечает границы поколения, которые для меня (не знавшей, конечно, о ее письме) неожиданно обозначились в 1981 году на выставке «Москва—Париж: 1900–1930». Так как под каждым из портретов тех, кто создавал искусство этих тридцати лет, стояли даты жизни и смерти, постепенно с непререкаемой ясностью обозначились два факта:

1) искусство первых пятнадцати пореволюционных лет делали не люди рождения 1870-х или 1880-х годов, а главным образом – именно 1890-х (т. е. того самого «десятилетия», о котором и пишет З. Райх);

2) большинство из них, внеся свой огромный вклад, погибли в молодом возрасте насильственной смертью во второй половине 1930-х, вырванные из процесса уже в середине 1930-х.

Зинаида Райх почувствовала в смерти Маяковского будущую судьбу поколения – но, возможно, ее внутренний взор не в силах был взглянуть в лицо будущей своей ужасной смерти. Возможно, равноописывающими судьбу поколения будут как слова «все съесть рано в жизни», так и совсем иные – «Вкушая, вкусих мало меду и се аз умираю».

727

Вериго М. Из мемуарной книги // Новый мир. 1991. № 5. С. 139. Курсив наш. – М. Ч.

728

Милашевский В. А. Вчера, позавчера…: Воспоминания художника. 2-е изд., испр. и доп. М., 1989. С. 177–178.

729

См. новейшее издание: Белоус В. Вольфила [Петроградская Вольная Философская ассоциация]. 1919–1924. Кн. 1–2. М., 2005. Примечательная черта времени: тогда же археологи, реорганизуя Императорскую Археологическую комиссию, предлагают создать на ее базе Академию археологии и искусствознания, но ведающий отделом науки Наркомпроса М. Н. Покровский, поддержав идею, отверг несозвучное эпохе название и «предложил свое – Академия материальной культуры»; Ленин при утверждении декрета добавил – «истории» (Формозов А. А. Русские археологи до и после революции. С. 38. Здесь же автор упоминает версию о создании Академии – создать ее под таким названием «большевики разрешили в пику» Академии духовной культуры, что кажется очень правдоподобным: борьба с любой «прежней» духовностью началась рано).

730

Бердяев Н. А. Самопознание (опыт философской автобиографии). Изд. 3-е. Париж, 1989. С. 276–277. Надо иметь в виду и следующее свидетельство Бердяева: «Тогда в Кремле еще были представители старой русской интеллигенции: Каменев, Луначарский, Бухарин, Рязанов, и их отношение к представителям интеллигенции, к писателям и ученым, не примкнувшим к коммунизму, было иное, чем у чекистов, у них было чувство стыдливости и неловкости в отношении к утесняемой интеллектуальной России» (там же, с. 269–270).

731

«… Когда началась революция и все, что потом последовало за ней, Ахматова была одним из немногих людей, кто не ужаснулся, с одной стороны, и не питал иллюзий – с другой. <…> А духовный свет, свет культуры надо нести, как уносили его в катакомбы первые христиане» (Н. И. Попова, директор музея-квартиры Анны Ахматовой [2001]. Цит. по: Чуйкина С. Музеи отечественной истории и литературы ХХ века в современной России: переработка советского опыта и стратегии кризисного менеджмента // Новое литературное обозрение. № 74. 2005. С. 497).

732

Вериго М. Указ. соч. С. 142.

733

Вериго М. Указ. соч. С. 142. Курсив наш. – М. Ч.

734

См. в наст. изд. статью «Поколение 1890-х годов в Советской России».

735

См. об этом в статье «Поколение 1890-х…» в наст. изд.

736

Точно так же, как реформа орфографии была разработана задолго до Октября; осуществленная большевиками, она естественным образом осмыслена была Буниным, Цветаевой и другими как большевистский разрыв с традицией.