предчувствовал нечто необычное, даже проснулся часом раньше. Я бы узнал обо всем этом от почтальона, большого болтуна по натуре, но сегодня у нас не было корреспонденции. Прибыло только одно письмо, да и то не для меня, а для моего гостя. И оно прибыло с одиннадцатичасовой почтой.
— Для мистера Гамона? — возбужденно спросил Уэллинг, стремительно вскочив на ноги.
— Да.
— Из Лондона?
— Нет. Это очень примечательно, но письмо было отправлено не из Лондона, а из маленького местечка, расположенного в восьми милях от Крейза. Я хотел спросить Гамона, кто, черт побери, пишет ему письма из этого маленького гнезда, но затем, вспомнив, что он скупает в этом округе недвижимость, решил, что спрашивать будет излишне.
— Как называется это местечко?
— Литтл Лексхем.
Сыщик нахмурился и погрузился в размышления.
Письмо, прибывшее с одиннадцатичасовой почтой, могло быть отправлено только сегодня утром.
— Письмо было объемное?
— Да. Мне показалось, что это пакет с посылкой. В нем мог находиться, например, носовой платок. Но почему вы меня спрашиваете об этом? Ведь не может же вас интересовать корреспонденция моего гостя, капитан Уэллинг.
— Она меня очень интересует. Вы не можете вспомнить почерк на письме?
Лорд Крейз пожал плечами.
— Не понимаю, почему вас это все интересует? Адрес был написан на пишущей машинке.
— Конверт был плотный?
— Да. Я обратил на это внимание потому, что он был очень грязен и на нем виднелись отпечатки пальцев.
Капитан Уэллинг принял решение.
— Лорд Крейз, я буду с вами совершенно откровенен. У меня имеются основания предполагать, что Марборн был убит из-за документа, находившегося у него, которым во что бы то ни стало хотел завладеть Гамон.
— Боже! — смущенно воскликнул лорд.
— Если мое предположение соответствует действительности, и документ был похищен у Марборна, то убийца спрятал его в концерт с заранее напечатанным адресом.
— Вы отдаете себе отчет в том, что говорите? — взволнованно спросил лорд.
— Я откровенно рассказываю вам обо всем. И вы должны отнестись к моим словам с должным вниманием. Скажите, вы могли бы мне раздобыть этот конверт?
Лорд на мгновение задумался.
— Пойдемте со мной, но, право, у меня голова идет кругом, я не отдаю себе отчета в том, что происходит.
Гамона они не застали дома. Он против желания Джоан пошел с нею в парк.
— Не знаю, что и предпринять, — беспомощно сказал лорд. — Может быть, вы пройдете в его комнату и осмотрите ее?
Уэллинг быстро и очень тщательно осмотрел комнату и ознакомился с содержимым письменного стола и корзины для бумаг.
Но конверта нигде не оказалось.
— Вот он, — неожиданно воскликнул сыщик и указал на камин.
В камине лежала горсточка пепла. Уэллинг осторожно взял ее в руки.
— Это было конвертом, но он сжег еще что-то кроме конверта, — сказал капитан. — Вот видите, — эта часть пепла иного происхождения. — И он понюхал пепел. — Да, это не бумага.
И снова Уэллинг погрузился в раздумье. Взгляд его рассеянно блуждал по потолку.
— Я не знаю, что это такое. Быть может, вы будете столь любезны и дадите мне пару конвертов?
Он собрал пепел и распределил его по двум конвертам. Затем засунул их в карман и вышел из комнаты. В это время вернулась с прогулки Джоан в сопровождении своего спутника. Девушка казалась утомленной и чем-то удрученной. Она кивнула Уэллингу и прижалась к отцу.
— Дорогой отец, разреши поговорить с тобой. Можно мне прийти к тебе в библиотеку?
— Пожалуйста, дитя мое, — ответил старый лорд, обеспокоенный состоянием дочери. — Но что с тобой?
Девушка покачала головой и с усилием произнесла;
— Ничего отец. Все в порядке. Не беспокойся понапрасну.
Лорд с любовью обнял дочь и прошел с ней в библиотеку, Уединившись в оконной нише, он с нежностью и вниманием спросил:
— Что с тобой, Джоан? Расскажи мне, что тебя гложет.
Трижды пыталась девушка с волнением начать свое повествование и не смогла.
— Отец, — прошептала она наконец, — я вышла замуж за Ферри Фаррингтона… Это случилось, когда он еще был в школе…
Лорд Крейз выслушал это сообщение гораздо спокойнее, чем можно, было ожидать.
— Фаррингтоны очень почетная семья, — произнес он мягко, словно боясь взволновать девушку. — Но, к сожалению, они все пьют.
Девушка зарыдала и упала в его объятия.
— Прошу тебя, расскажи мне подробно обо всем, — попросил отец после того, как Джоан немного успокоилась. — И еще прошу; не вешай головы, Джоан. Ничто на свете не может лишить тебя моей любви. Ты единственное существо в мире, которое мне не в тягость и которое я люблю.
— Во всем виноват Беннокуайт. В те времена он организовал общество Монахинь Полуночи. Ученицы Хульстонской школы перелезали через монастырскую стену, собирались в кружок в монастырском саду и поедали различные лакомства. Это были своеобразные ночные пикники. Тебе покажется странным, но это действительно так — ничего опасного или предосудительного не было в этих похождениях. Все таинственные общества, которые он организовывал, походили на это. Таким образом мы стали Монахинями Полуночи, и моя приятельница Ада Лансинг была нашей настоятельницей. Разумеется, настоящие монахини ничего не подозревали о наших проделках. Бедняжки, должно быть, умерли бы со страха, если бы знали, что происходило у них же в саду. Один из наших членов предложил теснее объединить два ответвления нашего тайного общества, и для этого надо было устроить своего рода свадьбу — совершить символический свадебный обряд с одним из учеников Хульстонской школы По крайней мере, нас уверили в этом. Тебе это покажется совершенно невероятным, но это действительно было так. Я подозревала, что не кто иной, как Беннокуайт и подбил Фаррингтона участвовать в этой церемонии. Беннокуайт как раз приехал из Оксфорда и соорудил в лесу маленькую часовенку. Он по-прежнему поддерживал связь с организованными им тайными обществами и особенно сильный интерес питал к обществу Монахинь Полуночи.
И тогда, в одну из наших ночей, он пришел к нам и принял на себя руководство всем происходящим. Мы тянули жребий, и жребий пал на…
— Неужели на тебя? — прервал ее лорд.
— Нет, — прошептала девушка. — Быть невестой пал жребий на Аду. Она была очень рада: все это ее очень забавляло. Между тем Беннокуайт подготовил все. Жених должен был быть в монашеской рясе с капюшоном на голове, а невеста должна была предстать под густой вуалью. Никто не знал о том, на кого пал жребий — даже нам не говорилось об этом… Ничего более нелепого нельзя себе и представить. Беннокуайт лично решил обвенчать их, и мы направились в лесную часовенку. Но в последнюю минуту силы покинули Аду, и тогда впервые мне пришло в голову, что все это гораздо серьезнее, чем мы предполагали… И я взяла на себя роль Ады.
— И ты никогда не видела лица юноши?
— Нет, только тогда, когда на мгновение капюшон свалился с его головы. После венчания я подписала протокол обряда и прочла его подпись. Таким образом мне удалось выяснить, кто он, но я не думаю, чтобы он знал, кто я. Разве только если он потом снова вернулся в часовню.
