известно о ней от Фурсика. Теперь он думал и о том, что Олегу Сумарокову замаячила свобода. То есть – приближается то, ради чего Женя и пустилась в свой далекий и, как оказалось, крайне опасный путь… Он решил Тому звонить – потому что писать буквами, что Женю хотят убить, у него как-то не получалось.
В тот самый час, когда Дима собирался подымать Тома Мэрфи по боевой тревоге, тот сидел очень далеко от Москвы в уютном кресле под торшером в доме родителей своего друга детства Петра Волховецкого – сами родители уехали отдыхать в Турцию. Сидел и с наслаждением читал «Приключения Гекльберри Финна». Правду сказать, читал не в первый раз и даже не во второй. Но почти с тем же интересом. Такая уж это книга.
В тот момент Том как раз читал про то, как его тезка Том Сойер объясняет Геку, что беглый негр Джим, запертый в сарае, обязательно должен вести дневник – на своей рубашке. «Какой еще дневник? Джим и писать-то не умеет!» Но для Тома это как раз неважно: пусть ставит какие-нибудь значки. А перо они ему сделают из оловянной ложки. «Да что ты, Том! Можно выдернуть перо у гуся – и лучше, и гораздо скорей». Но Том Сойер знает, что узникам так положено. «Гусиным пером они и писать ни за что не станут, хотя бы оно и оказалось под рукой. Это не принято.
– Ну ладно, а из чего же мы ему сделаем чернила?
– Многие делают из ржавчины со слезами; только это кто попроще и женщины, а знаменитости пишут своей кровью. И Джим тоже может. А когда ему понадобится известить весь мир, что он заключен, послать самое простое таинственное сообщение, так он может нацарапать его вилкой на жестяной тарелке и выбросить в окно. Железная Маска всегда так делал, и это тоже очень хороший способ».
Про томившегося в ХVII веке в Бастилии таинственного французского узника, лицо которого постоянно было скрыто железной маской, Том – мы имеем здесь в виду уже не Тома Сойера, а Тома Мэрфи, – конечно, знал.
Том полистал книгу и нашел одно из многих своих любимых мест. Он его знал практически наизусть, но перечитал все равно с удовольствием – в этом и есть тайна хорошей книги!
Там некая миссис определяет, правду ли говорит ей Гек, что жил в деревне.
«– А ну-ка, скажи мне: если корова лежит, то как она поднимается с земли – передом или задом? Отвечай живей, не раздумывай: передом или задом?
– Задом.
– Так. А лошадь?
– Лошадь передом.
– С какой стороны дерево обрастает мхом?
– С северной стороны».
Тому Мэрфи приятно было, что он знает ответы на все эти вопросы. Хоть и жил он в детстве не в деревне, а в городе Вязьме, но до деревень там было рукой подать.
А дальше эта миссис легко разоблачает Гека, переодевшегося девочкой: «Ты держишь нитку неподвижно и насаживаешь на нее иголку, а надо иголку держать неподвижно и совать в нее нитку. Женщины всегда так и делают, а мужчины – всегда наоборот. А когда швыряешь палкой в крысу или еще в кого-нибудь, встань на цыпочки и занеси руку над головой, да постарайся, чтобы это у тебя вышло как можно нескладней, и промахнись этак шагов на пять, на шесть. Бросай, вытянув руку во всю длину, будто она у тебя на шарнире, как бросают все девочки, а не кистью и локтем, выставив левое плечо вперед, как мальчишки…»
Ну, это, конечно, про девочек ХIХ века сказано. Некоторые наши девчонки, думал Том, могут швырнуть палку или камень почище мальчишек.
А вот насчет вдевания нитки – вряд ли что изменилось. Надо бы понаблюдать над собой и другими.
Благостное его настроение было вполне объяснимо.
Та цель, которая погнала Тома Мэрфи в каникулы вслед за Женей из Москвы в Сибирь, практически достигнута. Убийцы, за которых сидел в одиночестве и, несомненно, в глубоком отчаянии Олег Сумароков в тюремной камере далекой Потьмы, взяты под арест. Причем в захвате Харона Том участвовал сам, чем втайне гордился. А про то, как Скин бесстрашно кинулся на здорового Мобуту и помог его задержать, Тому в ярких красках рассказал Слава-байкер. То есть – старые и новые члены Братства оказались на высоте. И теперь от них больше ничего не зависело. Дело было за юстицией. Точнее, оно во многом зависело от действий адвоката Артема Сретенского.
Том в общем-то мог бы отправиться в Москву. Но ему хотелось дождаться Жени – она не позже чем через два-три дня должна была вернуться в Омск с Федей Репиным. Хотелось убедиться в том, что освобождение Олега – близко. А также в том, что делу Харона и Хозяина придан должный размах, и его уже не остановить. Как останавливаются в России дела о заведомых преступлениях, Том, увы, не раз слышал.
А затем – двинуть с Женей в Москву на машине. Форсировать на «Волге» Урал – это круто! Отцу наверняка понравится.
Теперь вы поняли, почему Том Мэрфи сидел расслабившись, как человек, выполнивший свой долг, и веселился, читая про Гека Финна, огорченного, среди прочего, поведением своего добропорядочного друга Тома. Герой книги и он же ее рассказчик Ге к недоумевал – как же это Том Сойер, мальчик из хорошей семьи, джентльмен, помогает побегу негра? В середине ХIХ века такое поведение добропорядочным не казалось – темнокожие были рабами, а беглых рабов надо ловить и наказывать.
Том смаковал страницы про далекую эпоху жизни Америки и даже подумывал – а не позвонить ли отцу в Калифорнию? И похвастаться своими подвигами и даже ожидаемой, как уверял Артем Сретенский, наградой? До Калифорнии-то отсюда ближе, пожалуй, чем от Москвы, и звонок, думал Том, наверно, будет дешевле. Ну, отец, конечно, тут же перезвонит сам, но и его деньги тратить зря не хотелось. Поскольку во время своих недолгих поездок в Америку Том очень хорошо увидел, что там неплохие деньги никому за так не платят. А все работают за эти деньги на полную катушку.
В эти-то приятные минуты, как в жизни и бывает, заиграл свою тревожную музыку его мобильник. И голос его московского знакомого Димы сообщил Тому зловещие новости, докатившиеся до Москвы как раз с американского континента…
Услышав их, Том первые минуты две сидел неподвижно.
Да, немного времени было дано ему на расслабуху!..
Кажется, вот только что Петя Волховецкий вышел практически один на один против не знающего пощады убийцы… И вот опять – пожалуйте бриться, как любит говорить вяземский дед Тома Мэрфи Иван Кузьмич Самсонов!
Было бы очень неплохо срочно послать на Алтай на подмогу Леше и Сане Часового. Но в том-то и дело, что Часовой не мог покинуть Омска еще минимум неделю – его показания были нужны для дела о наркомафии.
Дело это действительно уже шло полным ходом. Новосибирцы сыграли свою роль. За одни сутки было произведено девятнадцать арестов, среди арестованных – одиннадцать работников милиции. Брали тех, кого Хозяин купил ежемесячными подачками; у них они назывались
Омские газеты за два дня наполнились сенсационными сообщениями под броскими заголовками – «Наркоцепь разомкнута», «Конец наркосоциализма» и тому подобное. Стало известно про существование наркохозяйства «Победа социализма», в течение чуть ли не двадцати лет отгороженного мафией от всего мира. Про заправлявшего всем этим человека с говорящей фамилией Волкоедов, но в преступном мире известного под кличкой Хозяин. Не обошлось без небылиц – как этого Хозяина брала чуть ли не рота до зубов вооруженного спецназа.
Уже задержаны были многие обитатели «социалистического» поселка – пока только как свидетели.
Был арестован также некий журналюга. Много лет он выпускал за большие наркоденьги газету –
