– На первое Вадим пойдет через границу.
– Я знаю.
– Я не за тем только начал этот разговор, чтобы вторично тебе это сообщить. Выслушай меня очень внимательно, Таня. Сегодня я был в посольстве и выяснил там, что мистер Грэй едет на днях в Лондон по делам своей фирмы. Вадим же, перед Парижем, также будет в Лондоне. Таким образом, обстоятельства складываются весьма благоприятно для того, чтобы я смог благополучно переслать тебя в Париж.
– Но зачем, дядя Юрий?
– Затем, чтобы Вадим поместил там тебя в подобающее учебное заведение. Не делай виду, что слышишь нечто для себя новое. Это обсуждалось между нами еще перед отъездом из Лондона: тогда я все- таки решился взять тебя обратно в Петроград, как понимаю теперь, делать этого решительно не следовало.
– Я никуда не поеду.
– Ты поедешь с мистером Грэем до Лондона, а оттуда – с Вадимом в Париж.
– Объяснитесь, дядя Юрий: я хочу знать, отчего Вы вдруг сочли это необходимым.
– Не «вдруг». Тутти. Раньше это просто не представлялось возможным.
– Раньше не представлялось возможным, а сейчас не имеет смысла. – Тутти, со странным контрастом между детскими чертами и взрослым выражением лица, говорила спокойно, не переставая при этом что-то подчеркивать в тетради – без линейки, на глаз, получалось довольно криво. – Я ведь уже привыкла ко всему, что могло бы напугать любую другую девушку моего возраста, дядя Юрий. Ведь так?
– Так. И все же смысл в этом есть.
– Так в чем же он?
– В твоей тетради.
Девочка подняла на Некрасова недоумевающие глаза.
– Дай ее сюда. Кстати, почему так криво начерчено?
– Я потеряла линейку.
– Очень неряшливо выглядит, но ладно. А что же обозначает собой этот чертеж?
– Домашнее задание.
– По какому предмету?
– Вы же знаете, дядя Юрий, что у нас нет предметов. На завтра задали воду.
– Какую воду?!
– Вода как природное богатство, вода как политическое явление, использование воды человеком…
– Объясни, Бога ради, каким политическим явлением может быть вода?
– Тут имеется в виду, что существуют водные границы между государствами, и так далее. – Тутти криво улыбнулась. – Какого-нибудь медведя или крокодила значительно труднее так рассматривать.
– А медведя или крокодила также необходимо рассматривать как политическое явление?
– Тут три графы: природное богатство, политическое явление и использование человеком.
«А ведь еще в прошлом году этого не было: впрочем, чем дальше в лес, тем больше дров, во всяком случае там, где все большую власть забирает ограниченная неряшливая мадам с вытаращенными от базедовой болезни светло-голубыми глазами…»
– Но если ты останешься здесь и пойдешь в старшие классы – этот подход изменится? Вы будете учиться по предметам?
– Нет, – неохотно, но твердо ответила Тутти, начинающая понимать, куда клонит Некрасов. – Не изменится. Но я же не слушаю всего этого – я сижу на уроках и о чем-нибудь думаю.
– Однако ты не становишься при этом образованнее.
– Образованнее я становлюсь с Вашей помощью. Ведь с этим Вы не будете спорить?
– Я не спорю – время от времени ты узнаешь от меня что-нибудь новое – то одно, то другое, но называть это образованием, значит – издеваться над самим смыслом этого слова. Образование подразумевает не случайность, а систему, не беспорядочность, а равномерность. Наше с тобой общение может служить только дополнением к образованию, но никак не его заменой. Сделать тебя образованным человеком способны только люди, специально посвятившие себя этой задаче, только педагоги, и в этом – культурные устои общества. Ты и без того уже отстала от своих сверстников, нет, разумеется, не от этих! – поспешно отвечая на гневный протестующий жест Тутти, произнес Юрий. – А от тех, кто получает систематическое образование. Мне сдается, что ты легко их нагонишь. И еще – думается, ты видела уже достаточно необразованных фанатиков и достаточно взросла для того, чтобы понять, что они одинаково ужасны с обеих сторон.
– Я поеду, дядя Юрий, – девочка поднялась из-за стола и с гордо поднятой головой, обойдя Некрасова, вышла из комнаты: Юрий услышал, как ее неторопливые шаги сразу же за закрывшейся дверью сделались быстрыми, бегущими. Затем хлопнула дверь ванной.
5
Попрощавшись с Гумилевым, Борис поспешно направился в сторону Миллионной: примерно через полчаса он уже отпирал ключом дверь своей квартиры.
…Комната ответила на его появление как-то звонко прозвучавшей пустотой – по звуку этой пустоты Борис, как всегда безошибочно, определил, что мамы не было дома еще с утра: чтобы так звучать, комната должна была пережить без человеческого присутствия день и встретить начинающийся вечер… Комната
