Энн подошла поближе. Глаза Гленна внезапно открылись, но ей показалось, что он смотрит сквозь нее. Только минуту спустя ему удалось сфокусировать зрение и произнести первые слова.
– Думаю, что мне придется вернуться к обычным домам, – медленно выдавил из себя Гленн. – Высотные здания мне противопоказаны.
Слезы облегчения скатились по ее щекам. Она подошла к кровати, наклонилась над мужем и поцеловала его в лоб.
– Что же ты делаешь, Гленн? Ты представляешь, как ты напугал меня?
– Тебя? – грустно усмехнулся он. – А что же тогда говорить обо мне? Сперва я оказался жертвой невиданной акрофобии, а потом вдруг свалился, как колода!
Энн изумленно вытаращила на него глаза:
– Акрофобия? С каких это пор у тебя появилась акрофобия?
– Полагаю, что с сегодняшнего утра. Первый приступ начался на пятом этаже, а потом чем выше я поднимался, тем хуже мне становилось.
Она укоризненно покачала головой.
– Почему же ты не остановился? Почему продолжал подниматься? Ну да ладно. Бог с ним, с этим зданием. Скажи лучше, как ты себя чувствуешь?
Гленн сделал попытку пожать плечами, а потом слабо улыбнулся, когда из этого ничего не вышло.
– Как будто меня переехал автобус, причем самый большой, один из тех, что появились совсем недавно... – он попытался найти нужное слово, но его затуманенное лекарствами сознание наотрез отказалось ему помочь. – Как же они называются?
– Сдвоенные.
Гленн молча кивнул и закрыл глаза. Энн открыла было рот, собираясь что-то сказать, но в это время на пороге появилась сестра и так выразительно посмотрела на нее, что она поняла – пора уходить.
– Спи, дорогой, – тихо шепнула она мужу и поцеловала его в губы. – Спи и поправляйся. Я приду к тебе через некоторое время.
Энн тихонько вышла из палаты и обратилась к сестре:
– Где я могу найти его лечащего врача?
Та посмотрела на часы и задумалась.
– Через полчаса у него должен начаться обход, но я сейчас позвоню ему и все выясню.
После краткого разговора с доктором сестра мило улыбнулась:
– Доктор Фарбер спустится сюда минут через пять. Подождите, пожалуйста, в комнате отдыха.
Увидев мать, Кевин и Хэдер перестали препираться и бросились к ней.
– Что сказал папа? Ты видела его?
– Он сказал, что если ты не будешь слушаться меня хотя бы сейчас, когда он в больнице, то он выпорет тебя, когда выпишется.
Кевин огорченно закатил глаза и повернулся к сестре.
– Он, должно быть, сейчас спит.
– Ну что ж, – вздохнула Энн, – ты не должен винить свою мать за то, что она пытается образумить тебя.
Вспомнив глаза Гленна в первую секунду их встречи, она расплакалась, ничуть не стесняясь своей слабости.
– Он сказал, что чувствует себя так, словно побывал под колесами огромного автобуса. Он также сказал... – Энн запнулась и плюхнулась на диван. – Сказал, что все будет хорошо и через несколько дней...
– Миссис Джефферс? – прервал ее чей-то голос. Энн резко повернулась к двери и увидела на пороге мужчину в белом халате и со стетоскопом на груди. У него были темные волосы, глубокие голубые глаза и вид абсолютно уверенного в себе человека, хотя ему никто не дал бы больше двадцати пяти лет.
– Мне тридцать семь, – без лишних предисловий сказал он и протянул ей руку. – И я действительно доктор, а не практикант. Я даже стетоскоп ношу с собой только для того, чтобы меня не принимали за санитара. Горди Фарбер, – представился он.
– Энн Джефферс, – машинально произнесла она. – А это мои...
– Да, я уже познакомился с ними, – прервал ее на полуслове Фарбер. – Почему бы нам не присесть? Я вкратце опишу вам состояние вашего мужа. Может быть, вы хотите побеседовать в моем кабинете?
Энн покачала головой, и в ту же минуту на нее обрушился нескончаемый поток медицинских терминов. Увидев, что его собеседница даже глаза закрыла под таким натиском, Фарбер посмотрел на Кевина и лукаво подмигнул ему: – Хочешь популярно объяснить своей маме, что случилось с твоим отцом?
– Инфаркт миокарда, – мгновенно отреагировал тот. – Так обычно специалисты называют сердечный приступ.
– Совершенно верно, – громко объявил Фарбер, полез в карман и извлек оттуда пятидолларовую банкноту. – И поскольку ты очень смышленый парень, забирай свою сестру и быстренько веди ее в кафе.
Когда дети скрылись в лифте, доктор снова повернулся к Энн:
