Кто-то оправдывает это тем, что у нас Генеральный секретарь должен быть и Верховным Главнокомандующим… Это ведь не обязательно. Ленин не был. И обходились хорошо.
— Говорят, новая Конституция понадобилась, чтобы назвать ее брежневской.
— Тут кое-что есть, — соглашается Молотов. — Я читал проект. Белиберда какая-то. Прославляют Конституцию, вождя нашего. Спешат, чтоб не опоздать.
Ненадолго, по-моему, это затянется.
И рядовым смешно
— Принимали в партию студентку, — говорю я, — она не могла ответить на вопрос, за что Брежнев награжден орденом «Победа».
— Я тоже не знаю за что, — говорит Молотов. — Из наград Брежнева я приветствую одну — перуанскую, потому что при этом он сказал, что русский народ открыл новый путь и все больше народов идет по этому пути. Ума не хватает, — продолжает Молотов. — Друг друга награждают. У Ленина был один орден, и тот при жизни не получил.
— У Сталина, кажется, одиннадцать наград было за всю жизнь — такую войну выиграл!
— Даже не упомянули в печати, в статьях, в передовых.
Когда Устинов в докладе назвал Сталина, зал, где было много военных, бурно зааплодировал. Конечно, это на них произвело большее впечатление, чем на некоторых начальников с Малой земли.
— Я выступал недавно с генералом В. М. Шатиловым, который рейхстаг брал, он говорит: «Помяните мое слово: Брежнев к девятому мая будет генералиссимусом., Малая земля решила исход войны».
— Большую забыли, — говорит Молотов.
— Генералы смеются откровенно.
— И рядовым смешно, — добавляет Молотов.
Приветствия
— Надо отдать должное Брежневу, — говорит Молотов. — Он умеет подобрать людей, себе помощников. Грамотные люди по разным случаям всякие приветствия могут написать, высказывания, в общем, грамотные, хотя не всегда интересные…
— Каждое приветствие читает по бумажке.
— Это да, конечно.
— Брежнев, конечно, скромность потерял, потерял, — говорит Молотов.
— Раньше прикалывали на подушечку одну награду, а у него по семь штук!
— Не жалел себя. Это безобразие, конечно.
«Скорей всего бухаринцы…»
— Как там? «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет и нет. Приходите володеть и править нами…» Я в школе еще учился с этой историей. Сами в лицо себе плевали!
— Прочитал о вручении Черненко Звезды Героя Социалистического Труда. Брежнев сказал, что тот удостоен этой награды за преданность Политбюро. Фактически это означает: «Преданность мне».
— Черненко влез откудова? — спрашивает Молотов.
— Из Молдавии.
— Пока он был в Молдавии, никто им не интересовался. Позже им никто не интересовался, а вот сунули его в Политбюро — откудова взялся такой? Хочешь — не хочешь…
— Мне один товарищ, бывший кагэбэшник, прислал много отрицательных фактов о Кунаеве.
— Это похоже. Там баи хозяйничали, друг за друга держатся, а выбор там, конечно, небольшой. Неприятное впечатление произвел Алиев, когда встречал Брежнева. Столько словословий, столько похвальбы, хвастовства! Грузин переплюнули! Шеварднадзе кусает локти, — говорит Молотов.
— У нас жадности много, а ума не хватает. Другая должна быть культура, другая идеология… Столько у нас недостатков, столько излишеств, столько крайностей — бедных и богатых, все это должно быть совершенно иным, Мне кажется, не совсем правильно повторение против уравниловки — в какой-то мере должна быть обязательно уравниловка. Но это не та уравниловка, которую критиковали до сих пор…
Медунов — вы на него посмотрите, что в нем коммунистического?
— Я уверен, что Сталинград снова будет Сталинградом. Едва ли в этот раз, в этот раз маловероятно, но то, что переименуют в Сталинград, не сомневаюсь.
— Во всем мире есть улицы Сталинграда, площади Сталинграда…
— Это Хрущев показал себя, что он не коммунист, — продолжает Молотов. — Он не вникал в существо дела, в принципиальные вопросы, а вот дело делалось. Много откровенных противников было и осталось. В свое время, когда Сталина хвалили, он насчет критики его помалкивал, а когда Сталина стали критиковать и ругать, он очень охотно втянулся…
Внутри страны, внутри нашего народа еще много противоречий есть. Много и до сих пор. Одни считают каких-то людей хорошими, а другие — совсем других. А другая часть всех считает хорошими. Некоторые противоречия понемногу смываются, а иные обостряются.
Этим все сказано
Шота Иванович говорит:
— Все о Сталине: ля-ля-ля, а вы одну фразу сказали, Вячеслав Михайлович: «Поймите вы его положение! Он отвечал за все!»
