захвачены всем современным. Если вы не хотите отличаться от хрущевского типа коммунистов, это очень печально. Вот дело в чем. А пора об этом подумать. А если не подумаете, вырастут другие, которые об этом будут думать, я не сомневаюсь. Я вам могу сейчас том принести, прочитать такие места…
Молотов приносит из соседней комнаты 29-й том Ленина, показывает его и спрашивает:
— Подделки нет? Вот что он говорит. А вы, конечно, об этом не читали. Давно слышали и давно забыли. Ух, я взял двадцать девятый, а мне надо тридцать третий. Не тот том взял.
Уходит, приносит 33-й том. Читает из доклада Ленина на XI съезде партии:
— «У нас теперь создаются смешанные общества… Смешанные общества в данном случае, как и вся наша государственная торговля и вся наша новая экономическая политика, являются применением нами, коммунистами, приемов торговых, приемов капиталистических».
Он все это называет: приемы капиталистические. Но это, говорит, нужно. Вот в этом-то все дело. Тут надо понимать. Таким, как Хрущев, это не понять, они мыслят по-буржуазному. К сожалению, у нас мало об этом в литературе. Никто об этом не упоминает, а Ленин об этом сколько раз говорит. (Читает):
«Тут устанавливается практическое соревнование способов капиталистических и способов социалистических».
— Троцкий пишет, что Ленин карандашом на коленях написал декрет, — говорит Шота.
— На коленях, или под коленом, или кому-то дал под колено, — шутит Молотов. — Надо ведь, понимаете, видеть, куда вести, вот ведь дело в чем!
— Но сейчас рабочий хочет жить не хуже западного рабочего. И лучше его, — говорю я. — Я повторяю то, о чем говорит рабочий.
— Не повторяйте хрущевщину. Малосознательный рабочий, а вам надо быть высокосознательным. Бросьте вы настроения эти. Повторяете чужие положения. Вот наше горе. Вот вы хорошие люди, а повторяете плохие мысли. Некоторые вещи очень трудно входят в голову, потому что много у нас, в том числе у меня, буржуазного, старого… Ленин говорит, что нам приходится хозяйство переводить на капиталистические основы для того, чтобы сохранить власть, а потом пойдем так нажимать!
А сейчас сволочей понабралось столько — никто не думает о рабочем классе по-настоящему. Сейчас крестьянским духом пишут. А крестьяне не будут понимать социалистическое хозяйство полностью, пока они крестьяне. Если перейдут на точку зрения рабочего класса, тогда может…
— Властвует бухаринский дух, правый уклон.
— Конечно. А он очень глубоко сидит, поэтому гак трудно бороться с оппозицией. Все хотят хорошего, а повторяют бухаринщину.
Найдутся люди. Конечно, большинство не найдется, но какая-то часть найдется. Мы воспитывались, когда не было почти никаких книг. Кусочки какие-то получали, и то…
— И ориентировка была правильная, — замечает Шота.
— Откудова она была правильная? — спрашивает Молотов. — Я из мещанской среды.
— Вам интересно, что в народе говорят?
— Вы думаете, я совсем ничего не понимаю?
— Народ сейчас только думает, как бы получше устроить свою жизнь.
— Вы неправильно народ понимаете. Я туг с вами опять не согласен.
— Что, многие не хотят получше устроиться?
— Да все мы хотим получше, — отвечает Молотов. — Все хотят получше. Но не только получше. Не только. Надо найти правильные пути к лучшей жизни. А все хотят лучше жить, конечно. Даже те, которые хорошо живут, еще лучше хотят жить. Тоже правильно. А вот какие пути к этому… Тут начинается ленивая мысль, поддакивание…
«Я даже удивляюсь…»
— Я даже удивляюсь, — говорит Молотов, — что в магазинах, которые распространяют литературу социалистических стран, нет ни программы партии, ни конституции этих стран.
Это ж никакая не нелегальщина, это ж основные документы и для партии, и для граждан просто. Нет ни того ни другого. И все смотрят, выпучив глаза, когда спросишь. Сидят там дармоеды. По-видимому, никто не интересуется.
Обыватели
— Вы дальше уровня мещанского не подымаетесь — вот ваше горе, — говорит Молотов гостям.
— А какой выход?
— Какой выход? Стать разумней немножко. Стать коммунистами, а не просто потребителями: давай! давай!
— Но попробуйте перевоспитать целую страну!
— А если не перевоспитаем, мы пойдем назад. Вот и все. Мы к этому идем… Обыватели.
Ворчуны
Разговор об отсутствии в магазинах нужного ассортимента продуктов. Молотов говорит:
— Вы ворчуны. Ворчать — это очень скучное занятие.
— Вы ведь не ходите в магазины!
— Я не хожу, но я ведь все вижу. Никто не голодает. Голодных нет в стране, а ворчунов стало больше, чем было. Наши потребности выросли.
Перенаселение
— Надо производство населения ограничить, — говорит Шота Иванович. — Жалко, если наша планета погибнет.
— Надо, чтоб коммунистическое количество людей было больше капиталистического — вот наша задача! — отвечает Молотов.
Говорить правду
