На судебном процессе в вину Семенову поставили то, что он писал письма Гитлеру, однако сам факт сочинения этих посланий нельзя рассматривать как высказывание верноподданнических чувств. Семенов ненавидел Гитлера так же как и Сталина и утверждал, что победа Гитлера будет не поражением народа, а поражением Сталина. Атаман прекрасно понимал, что коричневая идеология не подходит России по ряду причин, и первая из них. это многонациональность государства.
После оккупации Японией Маньчжурии и создания марионеточного государства Маньчжоу-Го контакты русской военной эмиграции с японским командованием усилились. Мелкие отряды сводились в более крупные подразделения. Так, летом 1932 года генерал Косьмин создал два формирования по несколько сотен человек в каждом. Японское командование обещало создать на их базе Белую армию Маньчжоу-Го, однако впоследствии ввело их в состав Квантунской армии.
В 1934 году по инициативе японской военной миссии (ЯВМ) в Харбине появляется новый орган управления по делам русской эмиграции, названный «Бюро по делам российских эмигрантов» (БРЭМ). Бюро состояло из пяти отделов:
1. Культурно-просветительного (руководитель. С. Родзаевский);
2. Военно-воспитательного. ведал военным обучением эмигрантов;
3. Регистрационного. именно он занимался отбором из эмигрантов кадров будущих сотрудников разведывательных и диверсионных подразделений, этот же отдел проводил «освещение» эмиграции для японской разведки;
4. Хозяйственно-финансового;
Из структуры и задач Бюро становится ясно, что, создавая его, японцы стремились установить полный контроль над эмиграцией. В руководстве Бюро состояли уже упоминавшийся нами ранее Родзаевский, его правая рука по фашистской организации М.А. Матковский, генералы А.П. Бакшеев, В.А. Кислицын и другие.
В 1931 году, после японской оккупации было создано общество «Кеовакай» для установления тотального полицейского контроля над местным населением. Этот «государственный» воинствующий орган ставил своей основной целью борьбу с любым проявлением красной пропаганды и коммунизма. Русский отдел этого общества сотрудничал с БРЭМ. В 1940 году русские эмигранты были допущены в состав добровольческих дружин. Дружины эти фактически были прообразом «Полиции порядка», созданной на территории России немецкими оккупантами. Помимо дружин были открыты курсы по подготовке комсостава для русских отрядов и дружин.
Контроль над белоэмигрантами установила также и военная жандармерия Квантунской армии. «Кемпеи». К фашистам был приставлен сотрудник «Кемпеи», бандит в прошлом, Костя Накамура.
Роль японского абвера и СД в одном лице осуществлял орган особого назначения «Токуму Кикан». Это было совершенно секретное подразделение при 2-м отделе Генерального штаба Императорской армии. Возглавлял его полковник Доихара Кэндзи, имевший титул «маньчжурского Лоуренса».
Для своих целей японцы активно разрабатывали и казачество. Так, на допросе в 1945 году бывший руководитель «Союза казаков на Дальнем Востоке» генерал Бакшеев, захваченный СМЕРШем, показывал, что: «В целях военной подготовки белоказаков к предстоящей вооруженной борьбе против Советского Союза мною был издан приказ, согласно которому все члены «Союза казаков на Дальнем Востоке», способные носить оружие, зачислялись в сводные полки…
Японская Военная миссия всегда поддерживала мероприятия, связанные с военной подготовкой белоэмигрантов, и принимала участие в создании белоказачьих частей».
Как уже было сказано выше, летом 1932 года по предложению генерал-майора Комацубары, генералом Косьминым стали создаваться вооруженные русские формирования, рассматривающиеся как будущее ядро Русской армии в предстоящей советско-японской войне. Эти два подразделения по несколько сот человек в каждом несли охрану железнодорожных линий Мукден. Шаньхайгуань и Гирин. Лафачан. Через некоторое время Комацубара попросил Косьмина создать дополнительные части, и они были созданы деятельным Косьминым и брошены на борьбу с корейскими и китайскими партизанами в районе Хайлиня и Мулина вместе с отрядами казаков и монархически настроенных белоэмигрантов.
Постепенно русские подразделения стали разлагаться.
Причиной этого были работа советской агентуры и рост патриотического настроения в эмигрантской среде. Не желая терять столь ценные кадры, японцы приняли закон о воинской повинности для эмигрантов, как одной из народностей коренного населения Маньчжоу-Го. План этого мероприятия был разработан полковником Квантунской армии Макото Асано.
В конце 1936 года по предложению полковника К. Торасиро было решено произвести организационные мероприятия по слиянию всех белоэмигрантских подразделений в одну русскую часть. К началу 1938 года такое формирование начало создаваться в деревушке Эрчан, на берегу Сунгари, в сотне километров от Харбина. Русские же называли это место «Сунгари-2». Часть получила название по имени японского советника, полковника Асано. При формировании ставка делалась на набор местной русской (в основном фашистской) и казачьей молодежи, командирами которой были бы японские офицеры. Подготовкой кадров для отряда занимались спецшколы в Хеньхаохецзы и на станции «Сунгари2». В мае 1938 года еще одна школа «Асано-бутай» была создана в самом Харбине. Срок обучения премудростям воинского и диверсионного искусства вначале был установлен в три года, но затем был сокращен до полутора лет. При выпуске курсанты получали звание унтер-офицеров.
В школах изучались советские уставы, оружие и тактика.
Один раз в неделю читались лекции по русской истории, два раза в неделю проводились ночные занятия. Много времени отводилось обучению методам партизанской борьбы. Все эти занятия проводились в условиях максимально приближенным к реальным. До сентября 1939 года отряд Асано назывался пехотным, а затем был переименован в кавалерийский.
Вооружение отряда составляли японские винтовки «Арисака» и русские трехлинейки, ручные и станковые пулеметы, гаубицы.
Первоначально в отряде было 200 человек, вскоре на его базе были развернуты пять рот, и общая численность военнослужащих составила 700 человек. Полковник Асано Такаси напрямую подчинялся штабу Квантунской армии, а бригада входила в состав армии Маньчжоу-Го. Этот факт всячески подчеркивался пропагандой как подтверждение независимости военного министерства марионеточного образования. Финансовая подпитка действительно шла из маньчжурского военного министерства, и солдаты-асановцы носили маньчжурскую военную форму. При этом на складах лежали комплекты «родного» советского военного обмундирования и оружие Красной Армии. на случай выполнения особых заданий. По другой
