воздушных боев, чем немцы. Так, у Хартмана- 825 боев, у Кожедуба – 120, и если разделить количество сбитых самолетов на число боев, то получится, что коэффициент эффективности у Кожедуба выше, чем у Хартмана. У Покрышкина он примерно равен коэффициенту гер- майского аса Новотны, но надо учесть, что Александр Иванович в последний период войны уже командовал авиационной дивизией, и самому летать на боевые задания ему приходилось значительно реже. Справедливо отмечает автор американской книги, о которой я упоминал вначале, что Покрышкин мог сбить «больше или меньше, но это не имело столь решающего значения».
Думается, в конце войны наши асы по мастерству равнялись немецким, а такие, как Покрышкин и Кожедуб, их превосходили.
В детстве я спрашивал у своего отца, «сталинского сокола» второй мировой, какие национальности дали лучших летчиков. Он ответил:
– Немцы, японцы и татары.
Вот так. Как ни крути, а каждая нация имеет свои особенности, и у некоторых народов летчиков получается мало – в этом я убеждался на учебных аэродромах. Сам русский, мой отец в своем ответе не назвал русских, но это, безусловно, подразумевалось, ибо фотография Александра Ивановича Покрышкина висела у нас в доме…
О ГАГАРИНЕ
Все кажется, что он не погиб, что где-то рядом, только очень занят и, когда освободится, его можно будет увидеть. И тогда разум подсказывает, что было страшное 27 марта 1968 года, что время идет, память может потускнеть, и на мне, как и на каждом, кто знал его, лежит обязанность воскресить и оставить для людей проведенные с ним минуты, рассказать то, что говорил он сам, что довелось услышать от его друзей.
Не раз эта память и боль выливались у меня в стихотворные строки, но многое еще осталось недосказанным.
Каким он был? Если бы меня попросили назвать основное в нем, я ответил бы так: посидишь с ним минут десять и забываешь, что рядом с тобой живой Гагарин, человек, который нес на своих плечах такую славу, какой не было, не ошибусь, ни у кого их живых за всю историю нашей планеты. Наверно, непросто нести ее, такую всемирную. «Я от нее вспотел, – говорил он. – Столько лет в метро не ездил! И охота, да боюсь: сразу узнают».
Обычно говорят о его простоте. Да, он был скромен в своих родителей – Анну Тимофеевну и Алексея Ивановича, и все-таки он не был простым человеком – хотя бы потому, что был талантлив. Не зря Сергей Павлович Королев говорил, что при достаточном образовании из него получится крупный ученый. И он много учился и за несколько дпей до гибели окончил Военно-воздушную инженерную академию, знаменитую «Жуковку».
Природа, наделив его многими хорошими качествами, дала и дипломатическую жилку. Сколько доброго он сделал для Родины за рубежом уже после того, как своим подвигом обратил внимание к нашей стране даже тех, кто почти ничего не знал об СССР. Он подружил с нами целые государства и народы. Семь лет его невероятной славы и около тридцати стран, которые он посетил, были не только для того, чтобы мир посмотреть и себя показать, хотя и это имело значение. Не было у нас дипломатических отношений с Бразилией- послали не государственного деятеля, не дипломата, а первого космонавта. Когда Гагарин вышел из самолета и сел в машину, тысячи жителей бразильской столицы подняли автомобиль с ним и несли на руках до президентского дворца. После этого визита наши страны обменялись послами.
Он умел говорить и с неграмотным африканцем, и с британской королевой. Ее величество принимала его не просто в своем дворце, а в зале для особо почетных гостей, в котором из представителей нашей страны, если взять в историческом плане Россию, были только двое: один из русских императоров и первый космонавт… За стол сели трое: Гагарин, королева и переводчик. У каждого по одну руку – шестнадцать вилок, по другую – столько же ножей. Какой тут вилкой, каким ножом чего брать? «Ладно,- решил он, – посмотрю, что королева будет делать, то и сам». А она, как назло, не начинает есть, ведет светскую беседу. А гостя целый день возили, нигде не кормили, и он говорит:
– Ваше Величество, вы меня извините, но я простой летчик, отец у меня рабочий, мать – крестьянка, я никогда раньше не был в королевском дворце, впервые в жизни сижу рядом с королевой Великобритании и не знаю, какой тут вилкой чего брать…
Елизавета улыбнулась.
– Мистер Гагарин, я родилась в этом дворце, выросла здесь и живу и тоже не знаю, какой вилкой, каким ножом…
– Ну, тогда давайте будем пробовать все подряд! – «И я ей по-русски всего наложил в тарелку, ей так понравилось!»- рассказывал Юрий Алексеевич. Он умел запросто и естественно выходить из самых щекотливых положений. А ведь в любой стране за ним ходили толпы корреспондентов, каждый шаг его отражался в прессе – куда пошел, в какой магазин, чего купил, сколько денег потратил… Вспомнить хотя бы случай в Японии, когда он приобрел своим дочкам красивые куклы, а вечером, на пресс-конференции, ему задают вопрос:
– Господин Гагарин, вы сегодня купили японские куклы. Неужели детей первого в мире космонавта Советское правительство не может обеспечить даже хорошими игрушками?
– Вот видите, – огорченно сказал Гагарин, – завтра об этом напишут все газеты, а мне хотелось сделать сюрприз своим дочкам.
Были среди зарубежных репортеров и такие, что пытались показать его с какой-то неприглядной
