необходимость поддерживать разговор утомляла его.
Однако довести свой замысел до конца у Лидии не хватило терпения.
— Что произошло, мистер Марборн, почему вы вдруг так сблизились с моим братом? Я не гордячка и не считаю вас хуже других. Но все же прошу не называть меня Лидией, и я надеюсь, что вы прислушаетесь к моей просьбе.
— Почему бы и не называть вас по имени? — ответил он, усмехаясь. — Вас зовут Лидия, и еще гораздо раньше, когда вы готовили коктейли для людей, обуреваемых жаждой, вас называли по имени.
Девушка побледнела от злости, но самообладания не утратила.
— Для вас я всего лишь не хуже других, — продолжал Марборн и, пожирая Лидию глазами, предложил: — А почему бы нам не стать добрыми друзьями? Позвольте пригласить вас завтра на ужин, а затем — в театр.
— Я очень сожалею, — холодно ответила Лидия, — но завтра вечером я занята.
— В таком случае, постарайтесь освободиться, — настаивал Марборн и переспросил: — Что нам мешает быть добрыми друзьями?
— Да то, что вы мне просто неприятны, — заявила Лидия. — Неужели вы не замечали, что дамы, работающие в баре, обычно выбирают знакомых не из своего окружения, а тех, которые стояли бы выше их по общественному положению или духовному развитию. А что вы собой представляете? Я не заметила, чтобы вы отличались глубиной ума или остроумием. Принять ваше предложение — примерно то же самое, как если бы я приняла приглашение кого-нибудь из слуг моего брата. Надеюсь, вы меня поняли?
Марборн побагровел и что-то пролепетал.
На счастье в это мгновение в комнату вошел Ральф. Девушка воспользовалась удобным моментом и исчезла.
— Чего ради вы сюда явились? — Гамон недружелюбно посмотрел на непрошеного гостя.
— Я сейчас расскажу. Ваша сестра оскорбила меня: она сравнила меня по моему положению в обществе и по моему поведению со слугой…
— Пожалуй, она права, — равнодушно заметил Ральф, не обращая внимания на обиженного Марборна. — А не говорила ли она случайно, что вы вымогатель? Она была бы права. Я плачу вам деньги, так как вы выкрали у меня документ и угрожаете предать его гласности. Я оплачиваю ваши расходы в обмен на ваше молчание. Однако наши отношения — деловые, касаются двоих — вас и меня, но не членов моей семьи. Надеюсь, вы меня поняли и теперь оставите мою сестру в покое?
— Я делаю то, что хочу, — резко возразил Марборн.
— Да вы просто-напросто пьяны! Иначе не вели бы себя таким нелепым и бесстыдным образом. Лучше всего приходите завтра!
— Лидия должна извиниться, — упорно повторил Марборн.
Гамон расхохотался во все горло.
— Приходите завтра, — возможно, она раскается в своем поведении и извинится перед вами. А теперь позвольте, я хочу спать. Вы видели Уэллинга?
— Да. Но почему вы интересуетесь им?
Марборна удивил этот вопрос.
— Потому что я видел его у своего дома.
Марборн направился к окну, отдернул занавеску и выглянул на улицу. На другой стороне виднелся черный силуэт сыщика.
— Чего он хочет? — спросил Ральф.
— Он следит за мной, — хрипло ответил Марборн.
— Это меня радует! Я опасался, что он следит за мной. Не хотите чего-нибудь выпить?
— Нет, спасибо. Если мне и суждено быть отравленным, то пусть это случится дома.
Когда Марборн вышел на улицу, Уэллинга поблизости не было. Марборн направился к ближайшему перекрестку и уже через несколько минут ехал в такси. Как ни оглядывался он по сторонам, обнаружить Уэллинга ему не удалось.
Подъехав к дому, Марборн спрятался в темном подъезде и выждал некоторое время, но сыщик не показался. Возможно, Ральф Гамон ошибся, и сыщик дежурил у его дома не случайно?
Квартира Марборна находилась на втором этаже над магазином. Комнаты были обставлены массивной, некогда модной мебелью. Она давно утратила свою прелесть и казалась заброшенной: большой буфет, которым никогда не пользовались; огромные стенные часы, остановившиеся навсегда; письменный стол, за которым даже письмо написать было бы невозможно. Комнату скудно освещала единственная электрическая лампа.
На буфете стояла бутылка виски и сифон с содовой. Марборн налил себе стакан и жадно осушил его.
Что затевал Уэллинг? И чего ради беспрестанно говорил о несгораемом шкафе? Марборн и вправду хранил деньги дома, ибо знал, что наступит день, и они ему срочно понадобятся. Банковский текущий счет, как бы он ни был велик, казался ему чем-то отвлеченным. Деньги утрачивали для Марборна свою прелесть, если он не мог любоваться ими.
Марборн развел огонь в камине, снял смокинг и отправился в спальню. Включив свет, он нежно взглянул на свое массивное хранилище.
Не отдавая себе отчет в том, что же все-таки произошло, бывший сыщик застыл на месте, а затем, испустив дикий крик, бросился к шкафу: массивная дверца висела на одной петле, а шкаф был пуст!
Придя в себя он неожиданности и огорчения, Марборн осмотрел комнату и понял, как действовал вор. Взломщик поднялся по пожарной лестнице и проник в квартиру через окно в спальне. Времени для работы у него было достаточно — хозяин отсутствовал несколько часов.
Вне себя, Марборн бросился вниз по лестнице и выбежал на улицу. На тротуаре он столкнулся с капитаном Уэллингом. Заложив руки за спину, тот спокойно наблюдал за освещенными окнами его квартиры.
— Капитан Уэллинг!.. — закричал Марборн. — Пойдемте скорее!
— Что-нибудь случилось? — осведомился капитан у своего бывшего подчиненного. — Какое совпадение, что я как раз оказался поблизости.
— Меня обокрали! Обчистили! — продолжал стонать Марборн. — Взломали мой несгораемый шкаф…
И он повел Уэллинга к себе, продолжая несвязно что-то говорить.
Капитан быстро осмотрел шкаф.
— Парень немало потрудился над ним, — сказал он, окончив осмотр. — Но для солидных взломщиков несгораемые шкафы особых трудностей не представляют. Будет лучше, если вы до утра не дотронетесь до шкафа: я велю сфотографировать его; возможно, мы найдем на поверхности отпечатки пальцев.
Уэллинг подошел к окну и спустился по пожарной лестнице.
— А это что такое? — воскликнул он, обнаружив на подоконнике вязаную перчатку. — Я подозреваю, что вторую перчатку мы найдем на дворе. Боюсь, мы понапрасну потратим время; нет никакого смысла искать отпечатки пальцев.
И он внимательно осмотрел перчатку, направив на нее электрический фонарик.
— Тут ничего не обнаружишь. Боюсь, преступник работал профессионально: скрылся, не оставив никаких следов. Сколько денег он у вас похитил?
— От двух до трех тысяч фунтов, — простонал Марборн.
— И еще что?.. — Уэллинг пристально взглянул на него.
— А что еще мог он у меня похитить? — переспросил Марборн. — Разве недостаточно того, что он забрал у меня две тысячи фунтов?
— Вы не хранили в шкафу никаких документов?
— Нет, не хранил, — ответил Марборн и, спохватившись, добавил: — Да и нет у меня никаких документов.
— Похоже на то, что это работа Черного, — добродушно заметил Уэллинг и направился к шкафу. — Вряд ли найдется еще кто-нибудь, кто сможет так чисто сработать. У вас есть телефон?
— В соседней комнате.
