– Раньше прикалывали на подушечку одну награду, а у него по семь штук!
– Не жалел себе. Это безобразие, конечно.
– Мне один товарищ, бывший кэгэбэшник, прислал много отрицательных фактов о Кунаеве.
– Это похоже. Там баи хозяйничали, друг за друга держатся, а выбор там, конечно, небольшой. Неприятное впечатление произвел Алиев, когда встречал Брежнева. Столько словословий, столько похвальбы, хвастовства! Грузин переплюнули! Шеварднадзе кусает локти, – говорит Молотов.
– У нас жадности много, а ума не хватает. Другая должна быть культура, другая идеология… Столько у нас недостатков, столько излишеств, столько крайностей – бедных и богатых, все это должно быть совершенно иным. Мне кажется, не совсем правильно повторение против уравниловки – в какой-то мере должна быть обязательно уравниловка. Но это не та уравниловка, которую критиковали до сих пор…
Медунов – вы на него посмотрите, что в нем коммунистического?
– Я уверен, что Сталинград снова будет Сталинградом. Едва ли в этот раз, в этот раз маловероятно, но то, что переименуют в Сталинград, не сомневаюсь.
– Во всем мире есть улицы Сталинграда, площади Сталинграда…
– Это Хрущев показал себя, что он не коммунист, – продолжает Молотов. – Он не вникал в существо дела, в принципиальные вопросы, а вот дело делалось. Много откровенных противников было и осталось. В свое время, когда Сталина хвалили, он насчет критики его помалкивал, а когда Сталина стали критиковать и ругать, он очень охотно втянулся…
Внутри страны, внутри нашего народа еще много противоречий есть. Много и до сих пор. Одни считают каких-то людей хорошими, а другие – совсем других. А другая часть всех считает хорошими. Некоторые противоречия понемногу смываются, а иные обостряются.
– Сейчас в противовес Сталину ставят Бухарина и Дубчека.
– Это правые, недобитое кулачье. А между Бухариным и Дубчеком много общего.
– В партии еще будет борьба. И Хрущев был не случаен. Страна крестьянская, правый уклон силен. И где гарантия, что эти не возьмут верх? Вполне вероятно, что в ближайшее время к власти придут антисталинцы, скорей всего, бухаринцы.
КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ
Выкачивали хлеб
– 1 января 1928 года мне пришлось быть в Мелитополе по хлебозаготовкам. На Украине. Выкачивать хлеб.
– У кулаков?
– У всех, у кого есть хлеб. Очень нуждались – для рабочих и для армии. Все-таки тогда все это было еще частное. Поэтому надо было у частников взять. Каждый держится за свой кусок хлеба, и мы все разъезжались на места, чтобы добывать хлеб. Первая моя поездка – я хорошо помню.
Я приехал в Харьков, там был тогда еще ЦК Украины, столица там была еще, собрал актив: Украина должна давать хлеб, энергично надо заканчивать. Покритиковали, кто там плохо работает и прочее, и поехал я дальше на места. Первого января приехал в Мелитополь. Праздник, все встречают Новый год, а я обкому говорю: «Актив сегодня». Или там был, кажется, губком, не помню точно. Это крупный центр. Он тогда был окружной. Округа были, довольно крупные округа. Это хлебный район, поэтому меня туда и направили, чтоб покачать хорошенько.
Собрался актив к вечеру, часов в пять. Я их накачиваю: «Давай хлеб! Сейчас такое время, что надо нажать на кулака!» – речь как положено. Принимают резолюцию – обязать, выполнить план, направить… Крестьянский район, все они живут своим хозяйством… Хлеб отбирали, платили им деньги, но, конечно, по невысоким ценам. Им, конечно, не выгодно. Я им так и говорил, что пока нам крестьянин должен дать взаймы. Надо восстанавливать промышленность и армию не распускать.
Потом я поехал в районы. Там греки живут, украинцы. Поселения. Там нажимал вовсю, чтобы выкачать хорошенько хлеб. Приходилось агитационные всякие довольно резкие приемы применять. Почин против кулака. Если не нажмешь на кулака…
На Полтавщине был, в Днепропетровске, в Мелитопольской области. Спецвагон. Там в вагоне я и жил. Охрана была. В вагоне и спал. В районы выезжал, там не везде ночевал, возвращался в вагон.
Вернулся в Москву. Совещание у Сталина наиболее активных деятелей. Я рассказал, как нажимал и прочее. Я почему еще об этом говорю, потому что после этого Сталин сам захотел поехать в Сибирь на хлебозаготовки. Это было его знаменитое путешествие.
– Вы вместо него оставались?
– Я оставался, да.
– Не было такого, что вы оба не в Москве?
– Нет, я думаю, не было такого… Он говорит: «Ну я бы тебя расцеловал, так ты там действовал!» Я даже запомнил: «Так действовал». Вот ему тоже захотелось, и он в Сибирь съездил. Ему важны были хлебные районы, чтобы там заботились о хлебе. А главные районы – Новосибирск, Алтай, вот эти места. Он туда поехал. И он обдумал немножко опыт, что я привез, другие привезли, провел постановление
