по груди, животу и бедрам девушки без прежней мягкости и осторожности.
Перемена в поведении Джеральда насторожила Касси, но еще какое-то время она позволяла ему ласкать себя, подчиняясь его требовательному напору. Но вдруг она ощутила на себе тяжесть его тела, и в голове мгновенно раздался сигнал тревоги. Все очарование сразу исчезло. На смену ему вернулись страх и сознание происходящего с ней несчастья.
Девушка внезапно громко закричала, и Джеральд на мгновение растерялся. Воспользовавшись этим, она сильным движением оттолкнула его и, спрыгнув с кровати, отбежала в противоположный угол комнаты. Прижавшись к стене и судорожно сжав руки на груди, она смотрела на него с выражением ужаса и полного отчаяния в широко раскрытых глазах.
— Касси, ради Бога, что случилось?
Голос Джеральда пресекся так же поспешно, как испарилось его страстное желание. Растерянно глядя на девушку, он отчаянно пытался собраться с мыслями и найти выход из этой ужасной и нелепой ситуации.
Ему понадобилась по крайней мере минута, чтобы прийти в себя. Когда он понял, что глупо поторопился и больше не сможет успокоить Касси и подчинить ее волю себе с помощью искусных ласк, его сердце наполнилось такой мучительной и острой болью, что он не смог сдержать подступивших слез. Чтобы не разрыдаться прямо при Кассандре, он поспешно натянул на себя кое-что из одежды и выбежал в коридор, а оттуда на улицу, И увидев, что там никого нет, Джеральд растянулся прямо на соломе и дал волю своим эмоциям. Он не знал, сколько времени провел так, но мало-помалу его боль и отчаяние сменились опустошением и равнодушием. Стало светать, на башенных часах пробило пять ударов. Джеральд встрепенулся. Он совсем забыл, что утром к Касси придет врач. Поднявшись с соломы, он с мрачной решимостью направился обратно в дом.
— Черт бы побрал эту проклятую недотрогу Кассандру Гамильтон, — пробормотал он сквозь зубы. — Да я буду последним олухом, если еще когда-нибудь свяжусь с ней. Нет уж, с меня довольно!
Когда он вошел в комнату, Касси не спала. Она сидела на кровати и, увидев его, испустила вздох облегчения. Поняв, что она испугалась того, что он не придет до утра, Джеральд ощутил некоторое злорадство.
— Джеральд, — решилась она обратиться к нему, — пожалуйста, простите меня за мое поведение. Я просто испугалась.
Намеренно помолчав несколько секунд, чтобы помучить ее, он сухо сказал:
— У нас мало времени, мисс Касси. Мне раздеваться?
— Да, да, конечно, — испуганно пролепетала она.
В этот раз он не тратил времени на ласки и уговоры. Быстро сбросив одежду, попросил Кассандру закрыть глаза и расслабиться, чтобы не мешать ему сделать все осторожно. Но когда он во второй раз попытался овладеть ею, она снова стала сопротивляться и заплакала. Снова оттолкнула его и забилась в угол кровати. И Джеральду опять стало мучительно жалко ее, вся его обида улетучилась, хотелось только одного: чтобы кошмар поскорее закончился и она перестала страдать.
— Касси, милая моя девочка, ну прошу тебя, не бойся, ведь ты погубишь себя! — умолял он ее снова и снова.
— Я понимаю, я все понимаю, но не могу, не могу, Джеральд! Я ужасно, ужасно боюсь и не могу ничего поделать с собой, — повторила Касси с непреодолимым упорством.
Окончательно поняв, что бесполезно ее упрашивать, он, собрав волю в кулак, с силой придавил девушку к кровати своим телом и одним быстрым, точным движением вошел в нее. Ее дикий, животный крик чуть не лишил Джеральда рассудка. Он сразу оставил ее, не получив, само собой, никакого удовольствия от такого обладания. Убедившись, что она стала женщиной, он спрыгнул с кровати, оделся и сел в кресло, стоящее далеко от кровати. Раскупорив вторую бутылку вина, наполнил бокалы и, немного подумав, залпом осушил их, даже не предложив Кассандре.
Касси постепенно отходила от пережитого кошмара. И чем слабее становилась боль в раненом теле, тем яснее она осознавала, какую невосполнимую утрату понесла в эту злополучную ночь. Она утратила девственность, и сделал это не тот, кого она любит, и кому с радостью преподнесла бы этот дар, а совершенно чужой и безразличный ей человек. Впрочем, безразличный ли? Она смотрела на Джеральда теперь, скорее, с ужасом и отвращением, чем с безразличием.
Что же будет с ней дальше, как она сможет жить после всего этого? Касси не знала, но одно было ясно: она навсегда потеряла Гарри. Мейсон — его лучший друг, поэтому и речи не может быть о том, чтобы Гарри женился на девушке, с которой Мейсон находился в одной постели. Если ей удастся скрыть свой позор, она сможет выйти за какого-нибудь мужчину, хотя бы и без любви. А если нет? Кассандре вдруг стало так жалко себя, что она опять разрыдалась.
Когда Джеральд в очередной раз попытался успокоить ее, она с горечью сказала:
— Моя жизнь навек погублена, мне уже ничто не поможет. Теперь я хочу только одного: спокойно умереть.
Утром пришел врач, чтобы осмотреть «жену Мейсона» по требованию Паркера, и Касси отнеслась к этому с полнейшим безразличием. После его ухода она на несколько часов забылась беспокойным сном.
Тронуться в дальнейший путь они смогли только через сутки, потому что Касси почти все это время пролежала в постели. Но следующим утром она поднялась на ноги раньше всех и попросила Мейсона немедленно поехать в Балтимор.
Ночью прошел дождь, и день выдался прохладным, поэтому путешествие не казалось утомительным. Касси чувствовала себя слишком возбужденной, чтобы спокойно сидеть в экипаже и смотреть в окно. Она уговорила одного из спутников Джеральда уступить ей лошадь, а ему предоставила место в карете. Ей показалось, что Мейсону это не понравилось, но он промолчал, и она ловко вскочила в мужское седло, к которому привыкла с детства.
Касси провела несколько горьких часов в раздумьях о своей несчастной судьбе, но, к счастью, она обладала слишком жизнерадостной натурой, чтобы долго предаваться отчаянию. И сегодня она с удивлением замечала, что все происшедшее уже не кажется ей таким страшным и непоправимым, как вчера. Ей уже не хотелось свести счеты с жизнью. Девушка даже перестала думать, что не сможет удачно выйти замуж из-за того, что с ней случилось.
«Война — это война, — сказала она себе, — в такое время действуют особые законы. То, что произошло, ужасно, но бывает хуже. И лучше, конечно же, потерять невинность, чем остаться без руки, или без ноги, или потерять близкого человека. А замуж я обязательно выйду, не могу не выйти, я достаточно хороша собой, чтобы остаться старой девой. Вот только за кого?»
И она стала глубокомысленно размышлять над этой извечной проблемой потенциальных невест. Конечно, проще всего было бы выйти за Мейсона, раз уж он стал ее первым мужчиной. Тогда все приличия окажутся, соблюдены, а ее репутация останется незапятнанной. Но нет, за него она никогда и ни за что не выйдет, только не за него. Лучше стать женой какого-нибудь богатого старика, как хочет Сюзанна, тогда можно жить в свое удовольствие и не страдать от отвратительной обязанности соблюдать супружеский долг. Выйти за человека, который бы не приставал к ней с этими ужасными претензиями. А если ее мужем будет Мейсон, тогда весь кошмар непременно повторится.
Касси невольно поежилась при воспоминаниях о своей первой ночи. Ужасно! Просто ужасно! Теперь она отлично понимает тех благовоспитанных женщин, которые считают близость с мужчиной неприятной обязанностью. Хотя нельзя сказать, что все в ту ночь было для нее неприятно. Когда он целовал и осторожно ласкал, ей это даже нравилось, но остальное… Она украдкой посмотрела в сторону Мейсона. Джеральд всю дорогу держался, замкнуто, а лицо его оставалось довольно мрачным и угрюмым. Он ни разу за утро не обратился к своей спутнице и вел себя так, словно ее вообще не было рядом. Касси даже почувствовала себя слегка задетой такой холодностью. Ей стало чуточку стыдно за то, как она вела себя в ту ночь. Ведь, в конце концов, Джеральд этого не хотел и не виноват, что так получилось. Наоборот, он спас ее от более ужасного испытания. Ей захотелось убедиться, что он не слишком сильно настроен против нее, и она попыталась завязать разговор.
— Мистер Джеральд, — обратилась она к нему, подъехав поближе, — скажите, мы скоро доберемся до Балтимора?
Он посмотрел на нее таким же мрачноватым взглядом.
