болоте, приказав привести всех дроу к мосту, не ввязываясь в бои с разбежавшимися по лесу чёрными монахами. Седой эльф, кажется, проникся моими словами, и дроу растворились в темноте наступившей ночи.
Сумасшедший день подошёл к концу, и к полуночи мы определились с планами на завтрашние переговоры с Титом Флавием. Свои предложения мы зафиксировали на бумаге и отправили к имперцам гонца, несмотря на то что уже наступила ночь. После завершения экстренных дел я сразу завалился спать, отложив более мелкие вопросы до завтра.
Глава 2
Переговоры провалились
Ночь я провёл в шатре, ранее принадлежавшем генералу армии чинсу, которого в скоротечной схватке у моста лично зарубил Саадин. Конечно, следовало захватить генерала в плен, но тот оказался слишком шустрым и сумел убить двух охранников халифа. Саадин сильно расстроился по этому поводу, и я не успел спасти жизнь отважному вояке.
«Как хорошо быть генералом, как хорошо быть генералом…» – крутилась в голове старая земная песенка, пока я блаженствовал на мягких подушках.
«Однако делу время, а потехе час», – подумал я и потянулся.
Долго валяться в постели мне не позволял мой нынешний статус, и я, вздохнув, с сожалением скинул с себя одеяло и в одних подштанниках вышел из шатра. Ко мне сразу же подбежал Улухай, назначенный Арданаем моим личным телохранителем. Я поздоровался с таргом, и мы пошли купаться к мосту. Правда, плавал в реке я один, а Улухай сидел на берегу и бдительно охранял моё бесценное тело. После водных процедур моё величество соизволило завтракать, а затем я у себя в шатре выслушивал доклады подчинённых. Разведчики за ночь прочесали всю округу и не обнаружили поблизости даже следов противника. Разрабатывать стратегические планы до переговоров с имперцами было бессмысленно, и я стал дожидаться ответа от Тита Флавия. Наш гонец вернулся от имперцев около полудня и доложил, что Флавий готов к переговорам. Я прочитал послание легата и приказал подавать обед, потому что отправляться голодным на встречу не собирался.
Праздник обжорства закончился только часа через полтора, когда моё брюхо оказалось набитым под завязку. Передохнув ещё с полчасика, я, горестно вздыхая, с трудом влез на лошадь и во главе отряда из сотни воинов поскакал в сторону Латра, обдумывая план переговоров. Всем известна простая истина, что встречают по одёжке, а провожают по уму, поэтому для поднятия собственного статуса я приказал, чтобы мой эскорт состоял из пятидесяти таргов и стольких же ассасинов. Арданай с Саадином решили перещеголять друг друга и выделили мне по десятку воинов из личной охраны, а остальных отобрали среди лучших бойцов, которые только одним своим видом внушали уважение. Отряд таргов состоял только из мордоворотов под два с половиной метра ростом, а на злобных рожах ассасинов халифа было написано, что они по приказу зарежут даже родную мать. С такой охраной можно было отправляться даже на переговоры с самим дьяволом, я и сам слегка побаивался банды головорезов, скакавшей за моей спиной.
Переговоры с Титом Флавием были назначены на холме, с которого мы с Арданаем осматривали поле боя перед Латром, и дорога была знакомой. Я опасался, что имперцы могут выкинуть какой-нибудь фортель, и захватил с собой метатель, но мои страхи не оправдались. Возле холма нас уже поджидала сотня преторианцев Тита Флавия, на которых мой эскорт явно произвёл впечатление, и имперцы, кажется, струхнули. По всей видимости, моральный дух имперских легионов опустился уже ниже плинтуса, и особого желания умирать за империю я в глазах преторианцев не заметил. Эти наблюдения согрели мне душу, и я в сопровождении двух воинов поднялся на холм. Имперцы основательно подготовились к переговорам – на вершине холма уже стоял стол и два кресла, в одном из которых сидел легат.
Я спешился, уселся в кресло напротив главнокомандующего имперцев и молча стал рассматривать лицо Тита Флавия. Грозный вид маститого полководца сбил меня с мысли, и в воздухе повисла неловкая пауза. Почему-то все домашние заготовки сразу вылетели из головы, и я неожиданно для себя сказал:
– Легат, ваш сын Луций был очень похож на вас.
Глаза имперца мгновенно вспыхнули, и он, вцепившись в подлокотники кресла, спросил трясущимися от возбуждения губами:
– Хуман, что тебе известно о моём сыне?!
Эта грубая реплика сразу привела меня в чувство, и я взял свои эмоции под контроль.
– Прошу извинить меня за то, что я сразу не представился, а завёл разговор о вашем сыне, просто меня поразило ваше сходство. Я князь Ингар, главнокомандующий армией таргов и союзными войсками халифа Саадина, – представился я и сразу продолжил: – Мне неизвестна до конца судьба вашего сына, но он, скорее всего, погиб на Таноле вовремя катастрофы. Как это произошло, я не видел, но точно знаю, что Луций был на острове в это время. Мне самому чудом удалось спастись с горсткой моих воинов, но я думаю, что после взрыва на Таноле никто не выжил.
– Князь, откуда вы знаете моего сына? – перешёл на официальный тон легат.
– Я взял Луция в плен на Теребе, после того как захватил его корабли. Ваш сын находился в бухте Плача на Таноле, куда он был препровождён на моей эскадре в качестве пленника. Я собирался обменять его на переговорах с Меранской империей, но катастрофа нарушила эти планы. Легат, я приношу вам свои соболезнования.
После моих слов Тит Флавий сразу осунулся и, как мне показалось, постарел на пару десятков лет. Напротив меня сидел уже не могучий воин, умудрённый опытом десятков сражений, а раздавленный горем старик с изборождённым морщинами лицом. Однако легат быстро сумел взять себя в руки и, выпрямив сгорбленную спину, заговорил:
– Князь, давайте оставим в стороне мои семейные проблемы и перейдём к сути переговоров. Я надеюсь, что вы попросили меня о встрече по более важным вопросам, нежели гибель одного из воинов империи.
– Вы абсолютно правы, легат, мы должны вместе с вами решить дальнейшую судьбу Меранской империи, а возможно, и всего Геона, – ответил я.
Такого поворота Флавий явно не ожидал и с усмешкой спросил:
– Молодой человек, а не рановато ли вам вершить судьбы Меранской империи и всего Геона? Если вам удалось ценой предательства выиграть всего одну битву, то это не значит, что вам будет везти и дальше. Фортуна – дама ветреная.
– Я вижу, легат, что вы не воспринимаете меня всерьёз и судите обо мне только по внешнему виду. Однако не стоит доверять первому впечатлению, оно часто бывает ошибочным. Мы ведь с вами уже довольно близко знакомы, и я даже ночевал в вашей палатке.
– Вы удивляете меня, князь. Я не помню, чтобы мы с вами раньше встречались.
– Легат, вы помните наездника дракона, который попал к вам в плен? Так вот, это был я.
Если бы я сплясал голышом на столе, то и это не так сильно удивило бы имперца. Тит Флавий впился своим взглядом в моё лицо и, кажется, начал узнавать бывшего пленника.
– Значит, это были вы, князь? Всё-таки вы слишком молоды и неопытны, вам не следовало мне напоминать об этом происшествии. То, что мы убили вашего дракона и захватили вас в плен, доказывает, что и вы не всемогущи, а драконы тоже смертны. Эти знания значительно ослабляют ваши позиции на переговорах! – криво усмехнувшись, сказал имперец.
– Ваши аргументы, легат, довольно вески, но ошибочны. Моего дракона никто не сбивал, и я сдался вам в плен намеренно, чтобы с вашей помощью попасть в магическую академию и уничтожить это змеиное гнездо. Для меня не составило бы большого труда убить вас вместе с Валором при первой встрече, но я решил пожертвовать малым, чтобы добраться до Агрипы. Вам известно, что произошло в магической академии, или Валор держал вас в неведении?
– Я предпочту услышать вашу версию событий и сравнить её с докладами Валора. Кстати, он ещё жив? – спросил Флавий.
– Да, конечно, но я его судьбе не завидую. У Защитника веры много неоплаченных долгов, и умирать
