Улицы были заполнены нищими, прокаженными и калеками, протягивавшими руки за подаянием.
В 1940–1941 гг. японцы очень часто бомбили Чунцин и всегда объявляли, что уничтожают там военные объекты. Но за мое присутствие в Китае в 1941–1942 гг. военное министерство и генеральный штаб Китая ни разу не подверглись бомбежке. Не думаю, чтобы японцы считали эти учреждения невоенными объектами. Тут было что-то другое.
Японские бомбардировки тяжело отражались на жителях Чунцина. Население каждый раз несло материальные убытки: разрушались дома, гибло личное имущество. Больше всего страдали беднота и средние слои населения. Состоятельная часть все свои ценности успела вывезти в пригородные районы. Бомбежки оказывали гнетущее воздействие на моральное состояние людей.
Во время воздушных налетов почти все рабочие и служащие укрывались в крупных бомбоубежищах, а высшая знать на автомашинах выезжала за город. Вся жизнь в городе прекращалась, электростанция спускала из котлов пары, водопровод выключался.
После бомбежек и особенно после повреждения электроснабжения для всех жителей города наступали трудные дни: прекращались освещение и подача воды. В работу вступали носильщики, которые на коромыслах по два ведра таскали воду, черпая ее из Янцзы.
Река Янцзы с виду представляла красно-желтую массу, по которой сплошь и рядом плыли трупы животных, а иногда и людей. Конечно, такую воду без хлорирования и кипячения употреблять в пищу было нельзя. Надо кипятить, а на чем? Где взять топливо? Эти проблемы стояли перед каждой семьей.
Японцы бомбили город систематически, в различное время суток при благоприятной летной погоде. Как правило, большинство убежищ не имело вентиляции, света, скамеек. Люди часами простаивали на ногах, не имея возможности сесть. Многие убежища не имели дверей. Разрыв бомбы в непосредственной близости от них влек за собой человеческие жертвы. Были случаи, когда зажигательные бомбы поджигали находящиеся рядом здания и люди погибали от удушья и сильной жары. Вопиющий случай массовой гибели людей произошел во время ночного налета японской авиации 5 июня 1941 г. В убежище тоннельного типа, рассчитанное на 2500 человек, в ту ночь набилось свыше 5000 человек. Убежище не имело ни вентиляции, ни света. Воздушная тревога продолжалась около четырех часов. Люди вскоре стали задыхаться от недостатка воздуха. Их попытки выйти наружу пресекались дежурившими у входа полицейскими. Когда требования выйти на воздух стали все более настойчивыми, полицейские заперли дверь на замок и ушли. В результате все находившиеся в убежище люди погибли от удушья. Массовая гибель 5 июня вызвала огромное возмущение населения. Чан Кайши ограничился издевательским приказом о формальном снятии с занимаемых должностей ответственных за состояние убежищ начальника чунцинского гарнизона Лю Ши и мэра города, но одновременно оставил их при исполнении служебных обязанностей.
На моральное состояние населения также влияли произвол и грубость властей. Чунцинские власти в целях разгрузки города на период летних бомбардировок от лишнего населения производили принудительное выселение лиц, чье пребывание в городе не было вызвано необходимостью. Выселение производилось грубыми методами. Случалось даже, что дети, вернувшись из школы, не находили своих родителей, которые за это время были принудительно погружены в автомашины и вывезены. Имели место трагические случаи. В мае во время принудительной погрузки людей в лодки для отправления по реке между полицией и выселяемыми произошло столкновение, во время которого лодка перевернулась, многие утонули.
Затянувшаяся война тяжелым бременем ложилась на плечи трудящихся, вызывая озлобление против произвола властей и их неспособности успешно решать насущные проблемы.
В остальных районах Китая бремя войны было не легче, Например, в провинции Суйюань (там стояли войска генерала Фу Цзои) летом 1941 г. сложилось трудное положение с продовольствием. В связи с запрещением открытой продажи зерна крестьяне сокращали посевные площади. В частях Фу Цзои солдаты в течение нескольких недель не получали рис, питались чумизой. В ходе боев в восточном Чжэцзяне крестьяне оставались без крова, их грабили и японские и китайские солдаты. Последствия не замедлили сказаться: население уже в меньшем количестве уходило из районов, занятых оккупантами. Жители районов Нинбо, Шаосина, Фэнхуа, захваченных японцами, в ряде случаев не проявляли активности в поддержке китайских войск, наоборот, поддерживали создание марионеточных органов власти. Крестьяне в неоккупированных районах Чжэцзяна прятали хлеб. Купить на месте рис для армии по сходной цене было почти невозможно. Рабочие и служащие проявляли недовольство дороговизной, особенно высокими ценами на рис.
Общее положение в стране не могло не отражаться на состоянии армии. Предметом постоянных дум и разговоров солдат являлись тяжелые материальные условия, в которых жили семьи военнослужащих.
В первые годы войны рядовой, младший и средний состав был настроен наиболее непримиримо к японской агрессии, их патриотизм имел огромное значение для хода войны. Наоборот, значительная часть высшего генералитета китайской армии была настроена пораженчески или страдала «японобоязнью». В результате имел место ряд измен генералов (например, Хань Фуцюя, Ши Юсаня и др.).
В 1941 г. в низовом и среднем звене китайской армии начали появляться настроения усталости, потери веры в победу, неверия в способность главного командования довести войну до успешного конца.
В основе этих настроений лежали пассивная тактика ведения войны, избранная правящими кругами гоминьдана, тяжелое материальное положение как всей страны в целом, так и армии. Отсутствие за все время войны крупных побед китайской армии и, наоборот, значительные успехи, одержанные японцами, также поколебали стойкость китайских войск. Появился целый ряд симптомов разложения китайской армии. Участились случаи дезертирства, воровства, продажи патронов и т. п.
Однако, несмотря на проявления усталости, потерю некоторой частью солдат и офицеров веры в конечную победу, настроения разочарованности в связи с тяжелым материальным положением на фронте и в тылу, боеспособность армии в целом не была подорвана. Об этом свидетельствовало отсутствие массовых случаев перехода на сторону противника, выступлений солдат против офицеров, отказов идти в бой. Даже те представители среднего офицерства, которые жили в крайне тяжелых материальных условиях и которые теряли уверенность в способность главного командования умелыми действиями закончить войну, продолжали оставаться сторонниками решительных методов окончания войны, т. е. перехода в наступление — в противовес генералитету, который придерживался оборонительной тактики.
Чан Кайши выжидает
С конца 1938 г., после захвата Уханя и Гуанчжоу, японцы фактически прекратили широкие наступательные операции, за исключением мелких действий и отражения контратак китайцев. Некоторые наши советники уверяли, что в конце 1938 г. японцы выдохлись и у них нет сил для дальнейшего продвижения в глубь Китая. Конечно, китайский фронт сковал крупные силы японцев. Однако в этом состояла только одна из причин приостановки японского наступления. В 1938–1939 гг. агрессивные акции японской военщины на оз. Хасан и в районе Халхин-Гола потребовали от японцев немалых сил и средств. В эти же годы на западе, в Европе, развертывалась гитлеровская агрессия. Прекратив широкие наступательные действия в Китае, японцы приступили к освоению захваченных районов и, по-видимому, готовили армию и военную промышленность к большой войне.
Все наступательные операции гоминьдановских войск, проводившиеся под руководством Чан Кайши и его командующих фронтами в 1939–1940 гг., потерпели неудачу. Особенно наглядным примером слабого управления войсками гоминьдановскими военачальниками является провал операции, предпринятой китайцами в конце декабря 1939 г. на Янцзы против 116-й пехотной дивизии японцев, которая занимала фронт обороны около 250 км. Против одной этой дивизии, растянутой на таком широком фронте, со стороны китайцев было сосредоточено 12 дивизий.
На оперативном совещании, проведенном лично Чан Кайши 22–28 октября 1939 г., войскам 3, 9 и 5-го районов было дано указание ударами с севера и юга разбить японские части, выйти на Янцзы в ее среднем течении, прервать по ней сообщение и тем самым изолировать уханьскую группу японцев.
