Началом Сталинградской битвы принято считать 17 июля 1942 года, когда передовые отряды 62-й и 64-й армий вошли в соприкосновение с противником. Передовые отряды этих армий до 19 июля оказывали упорное сопротивление, но не могли сдержать натиска накатывающейся массы немецких войск.
Развернулось одно из крупнейших сражений второй мировой войны.
Сталинградское сражение распадается на два периода; в каждом из них решались отдельные составные части общего стратегического замысла Советского Верховного Главнокомандования по разгрому противника.
Оборонительный период длился с 17 июля до 18 ноября 1942 года. В этот период входили оборонительные бои на дальних и ближних подступах к Сталинграду и оборона города.
Второй период Сталинградского сражения начался 19 и 20 ноября мощным контрнаступлением Юго- Западного, Донского и Сталинградского фронтов. 62-я и 64-я армии получили приказ также о наступлении и уничтожении окруженного в Сталинграде противника.
Этот период закончился 2 февраля 1943 года уничтожением и пленением окруженной группировки противника в Сталинграде и под Сталинградом.
Но о том, какое это будет сражение, к чему оно приведет, мы тогда не знали, еще и не угадывались его стратегические и тактические контуры.
Мы решали ближайшую задачу дня на своих участках обороны.
Ожидая первой боевой встречи с немецко-фашистскими войсками, я чувствовал, что мне, еще не искушенному в боях с таким сильным и опытным противником, прежде всего нужно изучать его тактику, сильные и слабые стороны.
Я беседовал со многими офицерами, уже побывавшими в боях.
Я понимал, что в штабе армии мне не изучить противника. Поэтому старался чаще бывать в войсках, чтобы учиться у бывалых командиров, использовать опыт солдат.
Вернувшись 22 июля в штаб армии, я узнал, что Гордова еще накануне вызвали в Москву, откуда он вернулся через сутки командующим Сталинградским фронтом.
В штабе 64-й армии был получен приказ фронта, которым предписывалось 66-ю морскую стрелковую бригаду и 137-ю танковую бригаду направить по западному берегу Дона к станице Цимлянская. Перед ними ставилась задача — ударом во фланг и тыл уничтожить группу войск противника, переправлявшуюся там через Дон. Весь этот отряд по приказу Гордова в ночь на 23 июля сосредоточился в станице Суворовской. Однако тяжелые и средние танки 137-й танковой бригады не смогли переправиться через Дон, так как мост у Нижне-Чирской не выдерживал их веса. Бригада вошла в этот отряд одним мотострелковым батальоном с пятнадцатью танками Т-60.
Позже стало известно, какая огромная группировка вражеских войск выходила в район Цимлянской. Но когда подписывали этот приказ, штаб фронта, к сожалению, не располагал точными сведениями о противнике и высылал этот незначительный отряд против 48-го танкового корпуса немцев из 4-й танковой армии, а также против 4-го немецкого и 6-го румынского армейских корпусов, на участок нашего соседа, 51 -й армии Южного фронта.
Разведка 64-й армии также не смогла уточнить обстановку. Я возражал против дробления сил на мелкие отряды. Но В. Н. Гордов приказа своего не отменил. Пришлось вылететь на самолете У-2 в Суворовский и проследить за его выполнением.
В 10 часов 23 июля отряд выступил на станицу Цимлянская. Возвращаясь обратно, я решил пролететь на самолете У-2 вдоль фронта армии и осмотреть наши позиции с воздуха.
Юго-восточнее Суровикино мы встретились в воздухе с фашистским самолетом Ю-88, который сделал боевой разворот и пошел на нас в атаку.
Наш У-2 был совершенно невооружен. Ю-88 имел пушки и пулеметы. Начался бой кота с мышью.
Раз десять бросался в атаку фашистский пират. Казалось, наш самолет развалится в воздухе от пушечного и пулеметного огня противника. Приземлиться в голой степи было нельзя, мы стали бы неподвижной мишенью и немедленно были бы расстреляны пушками Ю-88.
Мой летчик, ориентируясь по солнцу, стремился на восток и искал хоть какую-нибудь деревушку или лесок, за которым мы могли бы временно скрыться от стервятника… Но степь была пуста. Не помню, после девятой или десятой по счету атаки противника наш самолет ударился о землю и разломился пополам.
Так как мы маневрировали у самой земли, падение для меня и летчика обошлось сравнительно благополучно. Нас только выбросило из кабин: меня — с шишкой на лбу и с болью в грудной клетке и в позвоночнике, летчика — с кровоподтеками на коленях.
Стервятник, увидев, что наш самолет задымил, вероятно, решил, что с нами покончено. Сделав круг, он повернул на запад и скрылся за горизонтом.
Вскоре нас подобрал в степи и вывез на машине из опасной зоны офицер оперативного отдела 62-й армии капитан А. И. Семиков, впоследствии Герой Советского Союза.
…На правом фланге 62-й армии в это время уже развернулись упорные бои с северной, наиболее сильной группой противника, который к исходу 22 июля вышел к главной полосе обороны 62-й армии.
Несмотря на героическую стойкость личного состава передовых отрядов 62-й армии, противник, неся потери, продвигался вперед. С упорными боями отряды отходили к своей главной позиции. Их отход по открытой и опаленной солнцем степи под воздействием превосходящих сил противника был очень тяжелым, с большими потерями.
Хотя передовые отряды 64-й армии 229-й и 214-й стрелковых дивизий и 154-й морской стрелковой бригады вышли на р. Цимла — Тормосин только 23 июля, они также в этот же день были обойдены с флангов и попали в тяжелое положение. На них давил всей своей массой 51-й армейский корпус гитлеровцев.
Прежде чем перейти к изложению хода боевых действий в большой излучине Дона, хочется сказать кратко о партийно-политической работе в 62-й и 64-й армиях.
Политорганы и партийные организации 64-й армии, находясь в железнодорожных эшелонах и на переходах к оборонительным рубежам отдельными смешанными колоннами, были распылены.
В 62-й армии дело обстояло значительно лучше. Получив указание Ставки занять оборону в большой излучине Дона, Военный совет 62-й армии под руководством члена Военного совета К. А. Гурова и бригадного комиссара Васильева И. В. направил партийных работников на места, чтобы обеспечить быстрый и организованный выход на свои оборонительные полосы и сделать их неприступными.
В части и соединения армии были посланы офицеры штаба и политотдела армии организовать партийно-политическую работу в строгом соответствии с боевыми задачами частей и подразделений.
Особенно большое внимание Военный совет армии уделял росту партийных и комсомольских организаций, чтобы в ротах и батареях были полнокровные партийные и комсомольские организации. К 20 июля 1942 года в войсках армии было 3255 членов и 1744 кандидата Коммунистической партии и 16 425 комсомольцев, что составляло более 25 процентов численности армии.
По мере прибытия на фронт частей и соединений 64-й армии налаживалась и партийно-политическая работа. Командиры-коммунисты штаба совместно с работниками политотдела армии основное время проводили на переднем крае обороны, на западном берегу Дона. Встречали подходящие части и подразделения, ставили на участки обороны, сочетая воспитательную работу с подготовкой прочной обороны.
Несмотря на короткое время подготовки обороны, в армиях была проведена и проводилась в дальнейшем многогранная и непрерывная партийно-политическая работа, которая явилась залогом стойкости и мужества воинов в оборонительных операциях в большой излучине Дона и на подступах к Сталинграду.
В то же утро, 23 июля противник силами 16-й танковой и 113-й пехотной дивизий 14-го танкового корпуса атаковал 84-й гвардейский полк 33-й гвардейской стрелковой дивизии 62-й армии, а 60-я моторизованная дивизия нанесла удар в стык первого и второго стрелковых батальонов 427-го стрелкового полка 192-й стрелковой дивизии южнее Клетской, т. е. по наиболее слабо организованной и растянутой на широком фронте обороне. Обстановка для наших войск в этом районе осложнилась еще тем, что 192-я и 33 -я гвардейские стрелковые дивизии оказались без вторых эшелонов и танковых резервов, которые были задействованы в составе передовых батальонов. Кроме того, оборонительный участок имел большие
