как бы могли сложиться их судьбы, останься они в живых. Но непредсказуемая развязка имеет и очевидно символическое значение — хоровод призраков кружится по современному Нью-Йорку в поисках своего прошлого. Персонажи Спарк — люди-призраки в буквальном и переносном смысле слова, они — «полые люди», и их бестелесность лишний раз свидетельствует об ужасающей бездуховности и бесцельности их гипотетического существования.
Новый подъем сатирического мастерства Спарк произошел в романе «Аббатиса Круская» (1974). Это меткая и злая сатира на современный католицизм, не гнушающийся ничем, чтобы не отстать от эпохи. Властолюбивая и деспотичная аббатиса Александра не видит ничего предосудительного в том, что в монастыре процветают слежка и электронное подслушивание. Более того, в своем письме к кардиналу в Рим она пишет, что все это, на ее взгляд, вполне укладывается в рамки католических канонов, поскольку католицизму всегда был свойствен жесткий контроль над умами верующих и идущая из глубины веков нетерпимость к всяческим ересям, сиречь к инакомыслию.
Призывы и рассуждения о чистоте души и благодати, песнопения и декламация прекрасных стихов, в которых на правах одной из идейных руководительниц монастыря участвует Александра, чередуются с рассказами о тайных пышных трапезах и секретных совещаниях, на которых Александра и ее соратницы обсуждают результаты предвыборных опросов общественного мнения, — выясняется, что соперницу, монахиню Фелисити, поддерживают 42 % будущих избирательниц. На этих же совещаниях прослушиваются сделанные тайно магнитофонные записи разговоров членов враждебной группировки.
Остроумная и изобретательная нравоописательная сатира перерастает в сатиру политическую. Сразу же после выхода «Аббатисы» была отмечена очевидная параллель рассказанной Спарк истории с печально знаменитым «уотергейтским делом». Действительно, послушники-взломщики, проникшие в келью Фелисити, чтобы добыть компрометирующие ее письма-документы, бесконечные переодевания, обстановка предвыборного ажиотажа и абсолютной секретности, пропавшие магнитофонные ленты с подслушанными разговорами, высокие слова и грязные дела — все это в высшей степени органично накладывается на «уотергейтское дело».
Явно имеет свой исторический прототип монахиня Гертруда, подающая Александре глубокомысленные и невыполнимые советы по прямому проводу из разных экзотических мест — из глубины Анд, Африки или Тибета, где она обращает в истинную веру заблудших язычников. Побаивающаяся Гертруду Александра особо отмечает философский склад ума у своего «министра иностранных дел», сравнивая ее с ее великим соотечественником Гегелем.
Злободневные события современности естественно входят в повествовательную ткань романов писательницы «Сдача позиций» (1976) и «Территориальные права» (1979). Обе эти книги, действие которых происходит во второй половине 70-х годов в Италии, вряд ли можно назвать чисто сатирическими. Иронический, остраненный тон автора остался неизменным, но Спарк значительно больше внимания уделяет психологии своих героев, сопряжению общественных сдвигов и судеб конкретных людей. Роман «Сдача позиций» посвящен людям в основном богатым и очень богатым, — по изобразительной мощи и разоблачительной силе он несколько напоминает известный в нашей стране кинофильм Л. Висконти «Семейный портрет в интерьере». Существование героев «Сдачи позиций» не только бесцельно и бездуховно, но и совершенно безрадостно — даже прожигать жизнь им лень. Спарк вновь обращается к узкому кругу персонажей, но даже подобная очевидная избирательность вовсе не препятствует писательнице дать объемную и убедительную картину социального и нравственного упадка западного мира. Постоянный рост преступности и наркомании, увлеченность некоторой части интеллигенции языческими культами, отступление от старых традиционных нравственных норм, сосуществующее с резкой политической поляризацией общественных сил, — все это находит отражение в книге Спарк.
Богатую американку Мэгги Рэдклифф, вышедшую в очередной раз замуж за богатого итальянца Берто, человека крайне правой политической ориентации, постоянно все вокруг обкрадывают, начиная с бывшего приятеля и главного советчика Губерта Маллиндейна и кончая настоящими бандитами, похищающими ее драгоценности. Но обкрадывают как-то буднично и ординарно. Если богачи и аристократы Бальзака становились добычей титанических фигур — Гобсека или Вотрена, то Мэгги разоряет совершеннейшее ничтожество, провинциальный аргентинский прохвост по имени Коко де Рено, к месту и не к месту употребляющий словечко «глобальный», вошедшее в моду с легкой руки бывшего госсекретаря США Киссинджера. Отмечая это совпадение, писательница иронически сближает известного политика и не слишком крупного афериста. Выродились не только богачи, но и паразитирующие на них проходимцы.
Выродилась и творческая интеллигенция, бывшая в прошлом хранительницей духовных ценностей и обладавшая нравственной стойкостью в остром столкновении с торгашеской моралью. Полностью лишен каких бы то ни было принципов и устоев Губерт Маллиндейн, человек образованный и внешне интеллигентный, автор пьесы, прошедшей с успехом в Париже. Живя в доме Мэгги, он без зазрения совести грабит ее, подменяя предметы старинной мебели, картины Гогена и Констебля умело выполненными подделками. И он отнюдь не благородный разбойник, обирающий богачей и помогающий бедным. Столь же хладнокровно Маллиндейн обманывает и свою недалекую секретаршу Паулину. С образом Маллиндейна связана еще одна важная идея книги — идея кризиса веры. Губерт Маллиндейн претендует на то, что он — прямой потомок богини Дианы, культ которой традиционно глубоко почитается в округе. Маллиндейн основывает «церковь Дианы», пытаясь противопоставить ее христианской церкви, что, однако, вовсе не мешает его вполне дружеским отношениям с иезуитами. «Церковь Дианы», обрастающая сторонниками и последователями, становится своего рода разновидностью контркультуры в области религии — отправление культа в стилизованных античных тогах заканчивается безобразной дракой. Однако ничем не лучше в «Сдаче позиций» и служители католической церкви. Стараясь вернуть утраченную паству, они готовы на любые ухищрения и нововведения. С сарказмом говорит Спарк о «танцующих епископах и кардиналах». Духовная жизнь современного Запада в упадке, который принимает самые разнообразные формы. Губерт Маллиндейн, мошенник и «жрец», — один из наиболее выразительных символов этого упадка. Существенно и то, что его никто из персонажей романа не осуждает — ни его конкуренты-иезуиты, ни ограбленная им Мэгги, ни постоянно унижаемая Паулина. Каждый волен делать, что хочет и что ему удается, — с подобным откровенным моральным релятивизмом писательница не может смириться.
Настойчиво звучит в романе мотив «конца эпохи» — умерли Джулиан Хаксли и П. Г. Вудхаус, вслед за ними вскоре уйдут последние остатки традиционной гуманистической культуры Запада. На смену им, по мнению Спарк, ничто не идет. Писательница не только возвращается к основной теме «Memento mori», но и существенно расширяет ее. И персонажи романа, и рассказчик говорят о всеобщности кризиса, охватившего современное западное общество. Кризис этот сказывается не только в экономике или в духовной сфере, он носит тотальный характер. Писательница считает, что в 1973 году что-то неуловимое и труднообъяснимое произошло с западным миром, окончательно утратившим стабильность. Эта мутация, язвительно замечает Спарк, привела, в частности, к тому, что «уже нельзя было найти вооруженных охранников и нанять их охранять тех вооруженных охранников, которым не удавалось защитить собственность, которую они охраняли…»
Писательница объективно и правдиво отображает успехи левого движения в Италии — на местных выборах почти половина голосов была подана за кандидатов-коммунистов. Чрезвычайно показательна реакция на это известие Берто, считающего, что «лучше пусть деньги Мэгги достанутся жулику, нежели коммунистам».
В этой фразе не одно раздражение, в ней обнажается абсурдная, но характерная для капиталистического общества логика, доведение до предела частного интереса и конкуренции. В борьбе каждого против всех хороши любые средства. И трудно осуждать Мэгги, когда она нанимает профессиональных преступников, чтобы разделаться с Коко де Рено. «А почему я не должна быть преступницей? Ведь все кругом преступники».
Если в ранних произведениях Спарк доминировала нравоописательная сатира, то в книгах второй половины 70-х годов, начиная с «Аббатисы Круской», появляются черты сатиры социальной и даже политической.
Роман «Территориальные права» (1979) идейно-тематически близок к «Сдаче позиций» и развивает на сходном материале идею глубокого и всестороннего кризиса буржуазной цивилизации в последней четверти XX века. Разнообразная и часто парадоксальная реальность 70-х годов — сотрудничающие в качестве платных осведомителей с сыскными агентствами члены аристократических фамилий, сыщики, занимающиеся
