– В какой именно части Африки?
– В Канзии. Это небольшое независимое государство к северу от Конго.
– Я слышал о нем. Небольшой алмазный разрез, но необыкновенно крупные бриллианты, – сказал Уокер.
– Именно так. И еще есть медь. Племена живут неплохо. Большинство товаров идет по импорту, в том числе вооружение для их очень приличной по размеру армии.
– Там слишком жарко, – поморщился Уокер.
– В резиденции вождя есть кондиционеры.
– Вождя?
– Его зовут Канзия, как и это место. Он – верховный вождь. У него есть даже джакузи, – сказал Лукан.
– Готова поклясться, – воскликнула Лейси, – что видела его у входа в магазин в костюме Санта-Клауса! Такая же фигура, такой же высокий. Правда, я не шучу.
Ее слова снова вызвали взрыв хохота. Они ужинали все вместе в квартире Хильдегард: Лейси, Джо, Жан-Пьер, Хильдегард, Доминик, Пол и Дик. Это был удивительно счастливый вечер. Лейси, которая должна была возвращаться домой по случаю каникул своих детей, решила отказаться от дальнейших поисков. Она с большим чувством юмора подробно рассказывала о том, как Лукан ускользнул у них буквально из-под носа, о том, что Джо либо слишком медлил, либо вообще ошибался.
– Мы действительно видели его в самолете, а в Лондоне – почти наверняка. Нет, вы только послушайте! Джо заметил его на лекции в Британском совете! Если на всем свете есть такое место, где Лукана уж никак не может быть, – это Британский совет. Да еще на лекции о Форде Мэдоксе Форде[4].
– Но вы же говорили, что видели его в костюме Санта-Клауса… – напомнила Хильдегард.
– Это, уж конечно, превосходит все остальное, – добавил Джо.
– Но мы с Джо отлично провели время, – сказала Лейси. – Жалко, конечно, что при всем нашем старании мы его не догнали.
– Он никогда бы не дал вам интервью.
– Вы думаете, нет? Даже таким старым друзьям, как Джо и моя мать?
– Не знаю, – сказала Хильдегард.
Им не рассказали о существовании двойника. Это было бы для них слишком большим потрясением при всем том счастье, от которого у них перехватывало дыхание. Перед их романом даже охота на человека отступала на второй план – вот почему они не раз давали ему ускользнуть и получали от этого удовольствие.
– Возможно, он вернется в Африку, – предположил Жан-Пьер. – Туда, где всегда чувствовал себя в полной безопасности.
– Конечно, – согласилась с ним Хильдегард.
– Я с нетерпением жду, когда восстановится нормальная жизнь, – сказала Лейси.
– Я тоже, – кивнула Хильдегард. – На следующей неделе снова начинаю прием пациентов.
ГЛАВА 18
Территория Канзии оказалась лесным массивом примерно в тридцать квадратных километров, в середине которого возвышалось открытое горное плато площадью около пяти квадратных километров. На севере границей Канзии служило широкое, заросшее тростником болото, на востоке – приток какой-то реки, на юге – озеро, а на западе – вражеская территория. Сурово настроенный сосед заставлял держать значительные вооруженные силы Канзии в состоянии постоянной боевой готовности и, в общем, был полезен, когда вождю, старому Делиху Канзии, нужен был военный конфликт, чтобы отвлечь народ от пристрастий к таким неудобоваримым идеям, как установление демократии. Как Жан-Пьеру рассказывал внук вождя, Карл Джекобс, крохотное государство приобрело известность благодаря огромному числу исключительно крупных алмазных самородков, обнаруженных в карьере, который, по всем признакам, еще не скоро должен был истощиться.
Вождь был вне себя от радости, когда его парижский внук сообщил по факсу, что для обучения его сыновей тринадцати, пятнадцати и восемнадцати лет наняты два английских графа. У вождя имелись и другие дети, но они были совсем юные и пока могли с пользой для себя обучаться в престижной деревенской школе Канзии.
На последнем отрезке пути Лаки и Уокера, каждого в отдельности, несли на плетеном сиденье, прикрепленном к четырем кольям. Джип пришлось оставить на опушке леса – дальше начиналась узкая тропа.
– Мухи, опять эти мухи, – ворчал Лукан. – Люди, которые не бывали в Африке, не знают, что тут тьма мух. А те, кто бывал, естественно, о них не говорят. Мухи, москиты, летающие муравьи – нет им конца. – Он помахивал мухобойкой, которую ему дал один из носильщиков.
По дороге им встретилась женщина с ребенком за спиной. Его глаза и рот были черны от налетевших мух. С мухами в Африке никогда не удастся ничего сделать.
Под тяжестью своей ноши четверо носильщиков обливались потом. Всю дорогу они громко переговаривались и время от времени что-то кричали носильщикам Уокера.
Вождь с нетерпением ожидал прибытия графов.
– Что нужно этим двум графам в наших местах? Они что, преступники? – спросил жилистый парень одного из своих подручных.
– Говорят, один из них забил няньку.
– Что такое «нянька»?
– По-моему, что-то вроде врага.
– Тогда он храбрый человек, да?
– Они – христиане. Могут дать нам Библию и нитку бус. Не бери себе это в голову.
– Христиане поклоняются ягненку, а индусы – корове. Они умываются кровью ягненка.
– Насчет этого я не знаю. По-моему, тогда будешь весь липкий.
– Они говорят, кровь ягненка их обеляет.
– Их не поймешь, этих людей. Но Карл говорит, они знатные.
Делиху послал за графами самых лучших носильщиков, а перед ступенями в свое огромное жилище велел расстелить длинную красную ковровую дорожку.
ГЛАВА 19
Все последующие месяцы дела у Хильдегард шли блестяще. Она отделалась от большинства пациентов, которых, отправившись в Лондон, бросила на произвол судьбы, – она не верила в эффективность длительного курса лечения. От новых пациентов не было отбоя. Видимо, доктор Вольф владела какими-то особыми методами исцеления. Она вернулась к Жан-Пьеру, но замуж за него не вышла.
В один из холодных дней рано наступившей весны Доминик позвонила, когда у Хильдегард в кабинете сидел пациент. Это было довольно необычно.
– В приемной доктор Карл Джекобс, он хочет переговорить с вами лично.
– Хорошо. Попросите его подождать.
Когда подошла очередь Джекобса, Хильдегард встретила его очень тепло:
– Мы вам так обязаны, доктор Джекобс! Без угроз Лукана жизнь в Париже так чудесна! Я надеюсь…
– У меня есть для вас информация.
– О них?
Доктор Джекобс начал рассказ:
– Видите ли, мой дед считал, что они оба английские графы. Теперь это не важно, пусть так считает.
