безопасности и расследований Маккоя» и босс Йена, подходил для этой цели еще меньше. Именно он в 1542 году спас Йена от смерти. Йен сильно подозревал, что Ангус до сих пор мучается угрызениями совести — ведь из-за него Йен был обречен до скончания века пребывать в облике безусого пятнадцатилетнего мальчишки. Нет, он скорее откусит себе язык, чем признается Ангусу, как он несчастен, решил Йен. А вот Ванда наверняка поймет… и, что гораздо важнее, сохранит его тайну.
Возле самого его уха лязгнули ножницы.
— Когда ты вернулся в город? — спросила она.
— Сегодня вечером.
— Телепортировался из Техаса?
— He-а… я был в Шотландии.
— О… — Ванда снова энергично защелкала ножницами. — А я слышала, что ты в Техасе, в охране Жан-Люка.
— Так оно и было. До прошлого лета.
Ножницы замерли.
— Я слышала, Фил тоже был там… — нерешительно пробормотала Ванда.
— Угу. — Так-так… Похоже, Ванда неровно дышит к Филу? Йен навострил уши. В те годы, когда Роман держал гарем в своем городском особняке, Фил служил там охранником в дневной смене. Насколько помнил Йен, он неизменно держался от наложниц хозяина на почтительном расстоянии. Это было законом. Охранник — как жена Цезаря — должен быть вне подозрений, твердил Ангус. Тот, кто забывал об этом, мог навсегда распрощаться с работой.
Ванда снова защелкала ножницами.
— Так как там Фил?
— Прекрасно. — Интересно, ей известна тайна, которую так тщательно скрывает Фил?
— Не собирается обратно в Нью-Йорк?
— Возможно. Он сейчас готовит для Жан-Люка нового телохранителя… в дневной смене появилась свободная вакансия. — На время отсутствия Фила Коннор взял на службу нового охранника, Тони, из числа смертных — предполагалось, что он будет жить в городском особняке Романа, пока не вернется Фил. Йен еще не видел этого парня, но порой гадал, неужели этот Тони тоже оборотень?
— Чем занимался в Шотландии? — полюбопытствовала Ванда.
— Да ничем особенным. После того как закончился процесс… хм… взросления, Ангус настоял на том, чтобы я взял небольшой отпуск.
— Значит, это действительно болезненно? — Ванда, перегнувшись через плечо Йена, заглянула ему в Глаза. — Надеюсь, сейчас все в порядке?
— Угу.
Недоверчиво фыркнув, Ванда снова защелкала ножницами.
— И как тебе Шотландия?
— Здорово. — Всякий раз, приезжая в Шотландию, Йен волновался — как-никак тут его дом, и при мысли об этом в его душу нисходил покой. Но проходило несколько дней, Йен понимал, что никого из тех, кого он знал когда-то, давно уже нет в живых, и тогда его охватывало тоскливое одиночество.
— У меня такое чувство, что ты о многом умалчиваешь, — Ванда вздохнула. — А мне почему-то казалось, что тебе хотелось поговорить.
— Мы и говорим. Разве нет?
— Знаешь, я ведь тоже теперь провожу не каждую ночь так, как мне хотелось бы. Теперь у меня свой бизнес — приходится уделять ему много времени.
Йен помолчал, прислушиваясь к мелодичному позвякиванию ножниц. Пора было переходить к делу. Но как? Он вдруг представил, как объявит изумленной Ванде, что хочет найти женщину, с которой может жить долго и счастливо… точнее, вечно и счастливо, поправился он, — только не знает, как приступить к делу. Интересно, что на это скажет Ванда? Он смущенно кашлянул.
— И как идут дела?
— Отлично. — Ванда швырнула ножницы на стол и резким движением смахнула на пол клочья волос. Йен мог голову дать на отсечение, что она злится. — Ну что, так и будешь мямлить, пока я не отстегала тебя хлыстом?
Йен с трудом спрятал улыбку.
— Все, сдаюсь. Так вот, обзаведясь новым лицом, я стал подумывать…
— Потрясающе! — саркастически хмыкнула Ванда. — Выходит, у тебя выросли не только мускулы, но и мозги?
— Очень смешно! Послушай, Ванда, я сегодня пришел сюда, поскольку надеялся отыскать тут… — Йен закусил губу. Он просто не мог заставить себя произнести слово «женщину». Ванда поднимет его на смех — он был уверен в этом. — У меня какой-то свищ на подбородке, — внезапно брякнул он.
— Глупости! Просто ямочка! — засмеялась Ванда. Склонив голову на плечо, она с интересом разглядывала его новое лицо. — Ты переживаешь из-за своей новой внешности? — внезапно сообразила она.
— Что ты! Конечно, нет, — запротестовал Йен, смущенно заерзав на стуле.
Ванда присела на край письменного стола.
— Неужели никто никогда не говорил тебе, как ты выглядишь?
— Ну… мужчины ведь обычно не обсуждают подобные пустяки. А новая жена Жан-Люка как-то сказала, что я выгляжу… ммм… неплохо.
Ванда насмешливо фыркнула.
Идиот! Он ведь с самого начала подозревал, что Хизер просто морочит ему голову!
— Сказать, что ты выглядишь неплохо — значит, ничего не сказать, — Ванда покачала головой. — По-моему, ты выглядишь просто потрясающе!
В сердце Йена вспыхнула робкая надежда. Может, найдется все-таки женщина, которой понравится его новое лицо?
— Ты… ты мне льстишь или?..
— Ты настолько плохо меня знаешь, что решил, будто мне вдруг вздумалось польстить тебе?
— Ну… ты всегда была добра ко мне.
— Подумаешь! — фыркнула Ванда. Но в ее глазах мелькнуло какое-то странное выражение. — Ты всегда немного напоминал мне моего младшего братишку. Впрочем, наверное, теперь мне не стоит обращаться с тобой как с ребенком.
— Прости, что нечаянно лишил тебя этого удовольствия, — буркнул Йен.
— Сказать по правде, я рада за тебя, — усмехнулась Ванда. — Должно быть, это здорово — вырасти наконец.
— Угу. — Йен нерешительно побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.
— Не похоже, чтобы ты был в таком уж восторге, — Улыбка сползла с лица Ванды. — А ну-ка быстро говори, в чем дело?
— Ну, понимаешь, теперь, когда я стал старше… я думаю, мне пора найти себе…
— ЧТО?
— Женщину.
Уголки губ Ванды слегка дрогнули.
— Ну, наконец-то! А я уж было думала, ты так никогда и не решишься! — Внезапно глаза у нее стали круглые. — Слушай, — изумленно присвистнула она, — так ты и вправду еще девственник?!
— Нет, черт побери! — рявкнул Йен. — Позволь напомнить тебе, что мне уже пятьсот лет! Какого дьявола я стал бы ждать столько времени?!
— Но леди Памела… она сказала… Да и ты ведь этого не отрицал.
— Это не та тема, которую мужчина считает возможным обсуждать на людях, — отрезал Йен. — Это… это личное!
Ванда прикрыла рот ладошкой.
— Ты такой старомодный, — хихикнула она. — Подумаешь, большое дело! Секс — это не то, чего следует стыдиться.
