убийцу, убийцу Мориса Тарна. Она лгала, чтобы спасти жестокого злодея от руки закона, и она была в ужасе от собственного безумия, ибо она знала человека в комнате, она видела его, как предположил Бикерсон, при отраженном свете, когда луч фонаря упал на газету. Человек этот был Фенг-Хо!
Глава 17
Эльза провела бессонную ночь, хотя она занимала удобную кровать в одном из самых спокойных отелей западного Лондона. Не успела она заснуть, как сразу же проснулась, с дрожью ожидая увидеть пергаментное лицо Фенг-Хо, усмехающееся ей из темноты.
А Фенг-Хо олицетворял Поля Эмери! Их поступки были взаимозависимы… так же, как и их ответственность. Она встала и принялась ходить по комнате, стараясь успокоиться и разобраться в ситуации. Она должна видеть мистера Бикерсона и сказать ему правду. В этом вопросе она приняла решение. Что касается Эмери, то она больше никогда не желает его видеть, никогда не желает подниматься по узким кривым ступенькам, отвечать на пронзительный звонок и дрожа входить к нему, точно кролик, зачарованный змеей.
В комнате был маленький письменный стол. Она зажгла лампу, села, взяла бумагу и стала писать.
«Дорогой майор Эмери!
После этого ужасного события я чувствую, что не могу больше придти в контору. Сожалею, если мой неожиданный уход доставит вам хотя бы малейшее неудобство, но я уверена, что вы вполне поймете…».
Ничего он не поймет. Он будет очень недоволен. Его противная губа насмешливо вздернется, и, может быть, он возбудит против нее процесс за нарушение контракта.
Она прочитала письмо, нахмурилась и разорвала его. Не было никаких оснований для такого фамильярного обращения. В конце концов у нее с ним не такие отношения, чтобы называть его по имени. Она начала новое письмо с обращения: «Милостивый государь», и сидела над ним, устремив бессмысленный взор в пустоту до тех пор, пока часы не пробили четыре. Внезапное сознание крайней усталости заставило ее тогда потушить свет и лечь в постель.
В восемь часов она была одета. Кофе и булочки ей принесли в номер. Она снова села за письменный стол и задумалась, терзаемая сомнениями. Часы пробили четверть, потом половину девятого. Она начала новое письмо. Есть еще время послать его с посыльным. Но письмо так и не было написано. Без четверти девять она разорвала бумагу, надела шляпу, жакет и вышла.
В пять минут десятого Эльза вошла в контору. Мисс Дэм, ожидавшая ее с газетой в руках, в страшном возбуждении буквально набросилась на нее.
— Дорогая моя, как это ужасно! Сегодня это во всех газетах. Я удивляюсь, что вы не умерли со страха. Я бы умерла! Я даже на экране не могу видеть убийства…
— Моя милая мисс Дэм, — сказала устало Эльза, — ради всего святого, не говорите об этом. Если вы воображаете, что я хочу обсуждать с вами это событие… Во всяком случае, я ненадолго. Я пришла только, чтобы видеть майора Эмери, а потом уйду…
— Вы не упали в обморок? — спросила искательница сенсаций. — Ручаюсь, что упали!
В этот момент желанный звонок над столом Эльзы зазвонил протяжно и повелительно. Не сообразив, что она делает, Эльза скинула с себя жакет, повесила шляпу и, захватив записную книжку и карандаш, отворила дверь в кабинет Эмери.
Эмери сидел за столом, сложив руки и устремив суровый взгляд на дверь. Он ни словом не выразил своего удивления, казалось, он принимал за должное, что она явится немедленно на его звонок.
— Я пришел рано, — произнес он.
Это было все, что он сказал ей лично. Затем сейчас же принялся диктовать длинное письмо одной индийской фирме в Дели. Он не дал ей никакой возможности сказать, что она пришла всего на несколько минут и что она больше не придет. У нее не было даже времени быть недовольной его уверенностью. Она не могла поспевать за его диктовкой. Он ни разу не дал ей возможности задать вопрос. Когда попадалось трудное или туземное слово, он быстро три раза подряд говорил, как оно пишется, так, чтобы она не смогла пропустить его и чтобы не было оснований для задержки.
С торгового дома в Дели он сейчас же перескочил на Бомбей, но на этот раз остановился на половине письма, чтобы передать ей листок с рядом ничего не значащих слов, написанных большими печатными буквами.
— Можете идти! — наконец сказал он.
Эльза встала и глубоко вздохнула.
— Майор Эмери, я хочу… — начала она.
— Поскорее отошлите эти письма! Нужно, чтобы они попали с почтой через Сибирь. Последний срок — через час.
— Пусть хоть через две минуты — мне безразлично, — вырвалось у Эльзы. — Я хочу сказать вам кое- что, и я скажу!
Он оторвал взор от свежей газеты.
— Ну?
— Моего дядю убил вчера человек, который пробрался в наш дом, человек, который пробовал это сделать уже раньше. Я не сказала полиции, но я узнала его. Я видела его так же ясно, как вижу сейчас вас. Но я не сказала полиции…
— Почему же? — Он поднял брови. Голос его был совершенно спокоен. — Ваша обязанность — сообщить полиции все, что вам известно.
— Я не сделала этого, потому что я дура, должно быть, — сердито сказала Эльза.
Он быстро взглянул на нее и увидел необычно блестящие глаза и покрасневшие щеки.
— Кто же это был?
— Фенг-Хо! Вы знаете, что это был Фенг-Хо. Вы знаете, знаете!
Он опустил глаза и молчал, покусывая нижнюю губу. Эльза продолжала:
— Я не хотела… вмешивать вас… или ваших друзей в это дело. Это было превратно понятое чувство лояльности по отношению к фирме Эмери. Но мне придется сказать…
Он снова посмотрел на нее.
— Великолепное решение! — сказал он. — Но, я думаю, вы ошибаетесь. Фенг-Хо…
— Был с вами?
Она сделала усилие, чтоб быть насмешливой, но это ей совершенно не удалось.
— Если бы он был со мной, ваша история подтверждалась бы, так как я был в тех краях, когда произошло убийство. Нет, Фенг-Хо был на расстоянии многих-многих миль от Лондона. Поверьте мне, что он может представить полное алиби.
— Может быть, у его шляпы тоже есть алиби? — колко заметила Эльза.
— У его шляпы?
— Я не должна была говорить вам это, вероятно… — смущенно произнесла она. — Но дело в том, что полиция нашла шляпу. А китаец без шляпы был замечен идущим со стороны дома.
В невозмутимых глазах Эмери, устремленных на нее, мелькнул какой-то отблеск огня, но сейчас же погас.
— Вот как? — сказал он медленно. — Ну что ж, в таком случае Фенг-Хо придется представить двойное алиби. Можете идти.
Через несколько минут она наткнулась в своих записях на слово, которое не могла расшифровать. Она с неохотой возвратилась в кабинет, чтобы попросить разъяснения. Комната была пуста. Майор Эмери ушел и не возвращался целый час.
Большую часть этого времени он провел в ближайшем конторе посыльных в ожидании мальчика, которого он послал в универсальный магазин купить мягкую фетровую шляпу размера шесть с половиной и непременно серую, с широкой черной лентой.
Глава 18
