глазеет толпа…
Он перекусил на скорую руку и снял телефонную трубку.
— Это Скотленд-Ярд? Я хочу говорить с помощником комиссара Уиллем.
После довольно долгого промежутка времени ему ответил чей-то голос.
— Кто его спрашивает?
— Майор Эмери, — сказал он.
Он подождал еще немного, потом раздался громкий щелчок и ворчливый голос Уилля.
— Это говорит майор Эмери. Я должен сделать важное заявление полиции. Я бы хотел видеть мистера Бикерсона у себя на дому в одиннадцать часов.
— В чем дело? — спросил Уилль.
— Я бы предпочел сказать Бикерсону. Он ведает этим делом.
— Кокаин, а? Ладно. Я поговорю с ним и пошлю его к вам.
— В одиннадцать, — повторил Эмери и повесил трубку.
Известие об аресте Джарви для Ральфа Халлама было ударом грома. Когда за ним последовал телефонный звонок из Гулля с сообщением, что арестован второй член шайки, он совсем потерял голову.
В этот вечер он провел тревожный час, запершись у себя в комнате и сжигая бумаги и мелкие счета. Было девять, когда он вспомнил, что обещал быть у Лу и что она будет ждать.
Он застал свою жену сердитой.
— Это называется идти обедать? — пронзительно выкрикнула она. — Разве у тебя в доме нет часов?
— Поужинаешь вместо обеда, — огрызнулся Ральф. — Где Эльза?
— В своей комнате, где она проводит все вечера! Неужели она останется здесь на всю жизнь?
— Она уйдет через день или два. Пойдем сюда! — Он отворил дверь гостиной и почти втолкнул ее туда.
— Слушай, Лу, я в очень скверном положении. У меня затруднения — криминальные затруднения. И я должен напрячь всю энергию, чтобы из этого вылезть. У меня мало наличных денег, но я хочу получить все, и ты должна мне в этом помочь.
— О чем идет речь? — спросила она настороженно.
— Слушай! — и она поняла, что он говорит серьезно. — Я хочу, чтобы ты здесь осталась до одиннадцати. Потом ты можешь идти ужинать. Ты пойдешь в «Миспа». Там танцуют до поздней ночи. И ты останешься там до конца…
Она бросила на него подозрительный взгляд.
— Девушке не будет причинено никакого вреда. Об этом ты можешь не беспокоиться, — сказал он.
— О, это не встревожило бы меня, — сказала она. — У нее есть письмо для тебя…
Он удивленно посмотрел на нее.
— Письмо для меня?
— Прислуга нашла его под подушкой сегодня утром — адресовано оно доктору Ральфу Халламу и написано рукой Эмери. А в верхней части конверта слова: «Использовать в случае необходимости». Ты побледнел, Ральф. Что это значит?
— Ничего! — резко ответил он. — Откуда ты знаешь, что это был его почерк?
— Я не знаю, а предполагаю, — ответила она холодно, — и предупреждаю тебя.
— Я повторяю, девушке не будет причинен вред. Мне нужна не девушка, а что-то другое, я только хочу взглянуть на ящик…
— Что в ящике? — спросила она с любопытством. — На днях я заглянула в него, дно его привинчено. Ты хочешь, чтобы я осталась здесь до одиннадцати? Это необходимо?
Он ответил кивком.
— Будет лучше, если она подумает, что ты здесь. Я могу позже объяснить ей, что ты ушла. Что она делает?
— Слушает эту проклятую обезьянью коробку, — ответила она нетерпеливо. — Хорошо, я сделаю, как ты хочешь. Что тебе еще нужно?
— Ничего, кроме ключа. Мой — у нее.
Лу передала ему плоский ключ.
— Подожди… Прежде чем ты уйдешь, скажи мне, в чем твоя игра? Ты занимаешься контрабандой наркотиками?
— Почему ты так думаешь? — спросил Ральф.
— Это один из видов преступлений, представляющий настолько мало опасности, что и ты им можешь заняться, — ответила она спокойно. — Тарн тоже участвовал в этом. Я так думала. А Тэппервиль?
— Тэппервиль? — произнес он презрительно. — Я не думаю, чтобы у него было достаточно денег.
Она тихо засмеялась.
— Это меня тоже поразило.
Лу проводила Ральфа и заперла за ним дверь. Потом возвратилась к себе в спальню, открыла маленький шкафчик и вынула из него блестящий золотой предмет, который можно было принять за портсигар, но который на самом деле был маленькой записной книжкой, вложенной в золотой футляр. Она перевернула несколько страниц с презрительной улыбкой, бросила книжку назад в шкаф и с удовольствием начала рассматривать сверкающий бриллиант, который добыла в Индии.
В девять часов она постучала к Эльзе и вошла, не дожидаясь ответа, так как по опыту знала, что люди, увлекающиеся музыкой по радио, ничего не слышат, кроме звуков, идущих из аппарата.
Эльза сняла наушники и улыбнулась.
— Это великолепно! Я удивляюсь, миссис Халлам, отчего вы не слушаете? — спросила Эльза. — Вы уходите?
— Я не знаю, — ответила Лу уклончиво. — Я еще не решила. Вы хорошо себя чувствуете здесь?
— Отлично, — ответила Эльза. — Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне. Знаете, миссис Халлам, я уже подыскала себе квартиру. Я не хочу ни одного дня обременять вас больше своим присутствием.
— Мы очень рады, — ответила рассеянным тоном Лу Халлам. — Оставайтесь здесь сколько вам угодно, моя дорогая.
После этого наступила неловкая пауза. Эльза хотела как можно скорее вновь надеть наушники, чтобы слушать оперу, а миссис Халлам — поскорее уйти к себе, чтобы одеться.
К счастью зазвонил телефон, и миссис Халлам вышла в столовую.
Эльза вновь надела наушники. Но музыки больше не было. Передавались сообщения о погоде, состоянии атмосферы и т.д.
Через четверть часа в наушниках раздался голос:
— Скоро мы подключим зал оперы, и вы будете слушать последний акт «Фауста».
Она сняла наушники, взялась за книгу и начала читать. Но мысли ее были далеко. Все-таки было что-то очаровательное в этом «зловещем человеке». Он ее озадачил. Он ее пугал, но уже не возмущал. Ее острый женский инстинкт чувствовал тонкость его характера, и каковы бы ни были его преступления, она сознавала, что он был хорошим человеком. Заключение, к которому она пришла, было настолько абсурдно, что Эльза тихо засмеялась.
И все же он был хорошим человеком! Несмотря на его угрюмость — человеком добрым, и, несмотря на его подозрительность — человеком верным. Конечно, она его не обожала, — думала она, — и уж конечно, не любила…
В аппарате послышался шум. Эльза снова нацепила наушники и сразу услышала взрыв аплодисментов, завершивший исполнение первой арии.
Аппарат работал хорошо. Эльзе казалось, что она сидит в ложе близко от сцены. Была слышна каждая нотка, каждый оттенок…
Пела Маргарита… И в это время вдруг голос замер, и началось какое-то жужжание. Она ничего не могла понять. Чей-то голос произнес:
— Пошел вон! Очистить сцену!
И затем другой громовой голос раздался над ее ухом. Она вскочила. Это был голос майора Эмери!
