этих самых истинных?
— В настоящее время круг подозреваемых сузился до троих. — Ангус слегка ослабил тесный кружевной галстук. — Думаю, стоит обсудить этот вопрос на конференции. В конце концов, с этим нужно что-то делать, — проворчал он.
— Согласен! — Жан-Люк стукнул тростью по полу, давая понять, что он шутить не намерен. Как-никак мятежники в свое время пытались разделаться и с ним.
Роман хлопнул ладонью по столу.
— Значит, так, Ангус. Если до сих пор в твоем списке подозреваемых Иван Петровский не значился, можешь смело его туда добавить. Думаю, не ошибешься.
— Он и так уже возглавляет список, — проворчал Ангус. — Все равно не понимаю, с чего ему убивать твоего химика. По-моему, в его глазах ты куда более лакомый кусочек.
— Как только он сообразит, что за последними событиями стою я, тут же забудет о Ласло и переключится на меня, — криво усмехнулся Роман.
— О чем это ты? — подозрительно прищурился Ангус.
Роман поерзал в кресле.
— Это долгая история.
— Такие истории всегда бывают долгими, — понимающе ухмыльнулся Жан-Люк. — И обычно в них бывает замешана женщина. Верно, друг мой?
— Да, ты угадал. — Роман глубоко вздохнул. — Ее зовут, Шанна Уилан. Она — последний «заказ», который получил Петровский. Ее крови жаждет русская мафия. А Петровский работает на них.
— А ты взял ее под свое покровительство, — усмехнулся Ангус.
— Ну естественно! — Жан-Люк пожал плечами. — Если она член его клана, то его долг — защищать ее!
— А Ласло помог ей сбежать, — вмешался Грегори. — Именно поэтому Петровский жаждет прикончить его.
Послышался тихий стон. Ласло покачнулся. Пуговица, звякнув, упала на пол.
— Угу. Стало быть, тебе нужно защитить даму и этого твоего химика. — Ангус задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику, кресла. — Хреновое дельце… но тут уж ничего не поделаешь. Назад хода нет, приятель. И потом, — напыщенно объявил он, — как-никак защищать своих сородичей — священный долг главы клана.
Роман судорожно глотнул. Ну, сейчас начнется, с тоской подумал он.
— Эта женщина не член нашего клана.
Жан-Люк и Ангус, переглянувшись, ошеломленно вытаращились на него.
— Она смертная, — обреченно вздохнув, добавил Роман.
Жан-Люк захлопал глазами. Ангус с такой силой сжал подлокотники кресла, что даже костяшки пальцев побелели. Какое-то время друзья молча таращились на Романа, потом обменялись хмурыми взглядами.
Ангус был первым, к кому вернулся дар речи. Стараясь не смотреть на Романа, он смущенно кашлянул.
— Ты помешал убийству смертного?!
— Да. И даже предоставил женщине убежище. Решил, что имею на это право, поскольку за ней охотится один из наших.
Жан-Люк, опершись о золотой набалдашник трости, с любопытством вытянул шею.
— Не похоже на тебя, Роман, ведь ты обычно стараешься держаться подальше от мира смертных, избегаешь вмешиваться в их дела. Особенно если это грозит опасностью для твоего клана.
— Я… м-м-м… остро нуждался в ее услугах, — промямлил Роман.
Жан-Люк пожал плечами.
— Как и все мы — время от времени. Но у нас, французов, есть поговорка: «В темноте все кошки серы». Для чего рисковать — тем более ради кого-то из смертных?
— Это трудно объяснить. Она… не такая, как все. Она особенная.
Ангус с грохотом опустил пудовый кулак на подлокотник кресла.
— Мы обязаны сделать все, чтобы наше существование осталось тайной для смертных! Это наш долг, Роман! Остается только надеяться, что эта девушка достойна твоего доверия.
— Я старался держать ее в неведении. — Роман тяжело вздохнул. — К несчастью, мой гарем… ну, словом, мои женщины не умеют держать язык за зубами.
Ангус стал мрачным как туча.
— И как много ей известно? — сурово процедил он.
— Как меня зовут, чем я занимаюсь, где живу. И сколько у меня женщин. Думаю, она понятия не имеет, что мы вампиры. — Пока, мысленно добавил Роман. Он уже успел оценить острый ум Шанны.
Ангус насмешливо фыркнул.
— Надеюсь, девчушка стоит всех этих хлопот. Если Петровский узнает, что она прячется у тебя… — Он покрутил головой.
— Он уже знает, вмешался Грегори.
— Merde, проворчал Жан-Люк.
— Он приглашен на бал? — спросил Ангус.
— Да. — Роман подпер голову руками. — Я отправил ему приглашение еще до того, как возникла эта проблема. Мы приглашаем его каждый год — своего рода жест доброй воли, — но я не помню, чтобы за последние восемнадцать лет он хоть раз переступил порог моего дома.
— Ну да… с того самого дня, как тебе удалось синтезировать искусственную кровь, — хохотнул Жан- Люк. — Помню его реакцию! Ох и взбесился же он! Поклялся, что в рот не возьмет эту мерзость, после чего вылетел из дома, изрыгая проклятия в адрес тех, кто, по его мнению, «предал саму идею вампиризма»!
Пока Жан-Люк предавался воспоминаниям, Ангус, расстегнув куртку, вытащил из наплечной кобуры пистолет и на всякий случай проверил, заряжен ли он.
— Серебряные пули. — Он вставил обойму на место. — Пусть только сунется!
Роман скривился.
— Умоляю, только не пристрели кого-нибудь из наших, Ангус.
Огромный шотландец выразительно вздернул бровь.
— Держу пари, он явится! Тем более если ему известно, что девчонка у тебя. Она тут, в «Роматек»?
— Уже нет, — со вздохом признался Роман. — Дело в том, что она сбежала.
— Что?! — Ангус сорвался со стула. — Уж не хочешь ли ты сказать, что ей удалось обвести вокруг пальца кого-то из моих горцев?!
Роман и Грегори сконфуженно переглянулись.
— Э-э-э… да.
Жан-Люк хихикнул.
— Да уж… она и впрямь особенная, nest-ce pas?
Прохрипев какое-то проклятие, Ангус сунул пистолет в кобуру, после чего вскочив на ноги, принялся мерить шагами кабинет.
— Просто ушам своим не верю! Хитрая девчонка обдурила моих горцев?! — возмущался он. — Кто в тот день дежурил? Клянусь, я своими руками сдеру с него шкуру!
— В тот день начальником смены был Коннор, — объяснил Роман. — Однако у нее хватило сообразительности не попасться ему на глаза. Нарочно нашла такого, кто не знал ее в лицо. Переоделась, изменила внешность и нахально соврала, что явилась сюда с Симоной. Охранник клянется, что его сбил с толку ее французский акцент.
— Твоя девушка с каждой минутой нравится мне все больше, — хихикнул Жан-Люк. — Кажется, я начинаю тебя понимать…
Ангус, что-то невнятно прорычав, заметался из угла в угол.
В кармане у Грегори деликатно звякнул сотовый.
— Простите. — Грегори выскользнул за дверь.
