— Это у нас не заведено, мисс.
«Бедняга Барни! — подумал Грей. — Не может же он признаться ей, что именно такое совершенство и кажется ему подозрительным!»
— Тогда запомните, что я не потерплю слежки за собой! Для хорошей горничной место всегда найдется. Вам все ясно?
— Конечно, мисс Лила.
Раскрасневшаяся от возмущения девушка метнула в дворецкого последний огненный взгляд, повернулась к нему спиной и исчезла за дверью дома.
«Форд все тот же, — посмеивался про себя Джонни, подходя к дворецкому. — Сколько уже хороших слуг ушло от Питера по этой же причине! И как Кен ни старается, но так и не может отучить старого вора от любви к чужим вещам!»
— На вашем месте, Барни, я бы не стал связываться с такой горячей девчонкой. Она может не только настучать Питеру, но и по физиономии съездить!
Форд оглянулся и остолбенел от удивления.
— Джонни?!
На лице дворецкого появилась гримаса, отдаленно напоминающая улыбку.
Впрочем, Грей никогда не видел на лице Барни более приветливого выражения, чем сейчас.
— Когда вы вышли из «колледжа»?
Джонни улыбнулся.
— Сегодня. Питер дома?
Прежде чем ответить, Форд основательно высморкался, не сводя изумленных глаз с гостя.
— Дома, — наконец выговорил он. — Вы давно здесь?
— Я слышал только две последние фразы вашего разговора, если вас это интересует, — успокоил старика Грей.
— Что поделаешь! — снова осклабился Форд. — Человека считают плутом многие годы после того, как он перестал прикасаться к чужому добру и начал честно трудиться! Так уж устроен мир… Ну, ничего. Она сорвала на мне всю свою злость и не пойдет теперь жаловаться на меня Питеру. А кое-что любопытное я все-таки обнаружил…
Барни огляделся по сторонам и понизил голос:
— У нее целый чемодан набит портретами мистера Флойда!
— Откуда она их взяла? — удивился Джонни.
— Девочка прекрасно рисует. Но дело не в этом: она по уши влюблена в господина Джеффри! Иначе чего ради она сделала бы столько его портретов?
— А какое вам до этого дело?
— Боюсь, что она станет ревновать к нему дочку Питера. Для молодой женщины опасно иметь своим врагом горничную.
— Вы мудрец, Барни. И я не сомневаюсь, что пока вы начеку, никакой беды не случится. Мне нужно срочно увидеть Кена. Доложите ему обо мне.
— Идемте, я провожу вас.
Они стали подниматься по мраморной лестнице.
— Как он поживает?
— Весь ушел в заботы о дочери. По-моему, он готов целовать пол, по которому ступала ее ножка. Она хорошая, красивая девушка и меня не удивляет, когда к ней так относятся молодые люди, вроде вас. Но для отца это, по меньшей мере, странно. Нельзя так сильно любить детей, это идет им во вред. Сэр, к вам мистер Джон Грей!
Последние слова дворецкого были адресованы элегантному джентльмену, который спускался по лестнице им навстречу.
Глава 4. ПИТЕР КЕН
— Здравствуйте, Джонни! — воскликнул хозяин виллы, пожимая гостю руку.
— Как твои дела, Питер? Как Мэри?
Кен смущенно улыбнулся.
— Расскажи сначала о себе. У тебя закончился срок заключения? Или ты сбежал? Спасибо, Барни. Ты свободен.
Дворецкий ушел.
— Мне сократили срок за хорошее поведение. По просьбе начальства.
— Кого ты встретил в Дартмуре из знакомых?
— Из твоих знакомых? Я-то там перезнакомился со всеми. Времени было достаточно…
Кен кивнул.
Джонни искоса посмотрел на него:
— Думаю, что тебя интересует Эммануил Легг. Угадал?
— Да.
— Он подкупил «живодера» и вел переписку со своим сыном. «Стучал» на товарищей. Донес на Феннера, что тот запустил камнем в спину избившему его надзирателю. После этого беднягу здорово выпороли плетьми и увеличили ему срок.
— Обычные тюремные новости…
— Ты знаешь младшего Легга?
— Не имею чести. Хватит с меня старого хрыча. Что он там болтал обо мне?
— Что ты засадил его в «колледж», чтобы прикарманить его денежки.
— Эммануил судит о людях по себе, — сказал Питер. — Он сам виноват в том, что попал в Дартмур. Легг умен, но слишком поддается эмоциям. Если бы он не пристрелил полисмена, то его разыскивали бы с гораздо меньшей энергией. А если бы он не пил больше, чем следует, то не стал бы хвастаться своей хитростью и не сболтнул бы лишнего. Преступники попадаются чаще всего не из-за выдающегося ума сыщиков, а по собственной глупости или неосторожности. Сначала надевают перчатки, чтобы не оставить отпечатков пальцев, а затем расписываются в книге для посетителей. Мы с Эммануилом взломали кладовую банка и взяли пятьсот тысяч фунтов в американской валюте…
— Все говорят о миллионе, — перебил его Джонни.
— А ты когда-нибудь видел, чтобы сплетни в точности соответствовали действительности? Пусть говорят! Я играл на бирже и скупил по случаю доходные предприятия. Сейчас у меня уже гораздо больше, чем болтают досужие языки, но тогда мы взяли ровно столько, сколько я говорю.
— Может быть, эти слухи распускал Эммануил, чтобы обвинить тебя в похищении у него более крупной суммы…
— Не знаю. Во всяком случае, он не дурак и должен был бы соображать, что честный человек еще может позволить себе напиться: в худшем случае он выспится в парке или его поколотит жена. А для вора это слишком большая роскошь, если он не хочет поздороваться с тюремщиком.
— Старик Легг с ним уже попрощался. Будь осторожен: он собирается тебе мстить.
Кен пожал плечами:
— Не он первый об этом мечтает. Но спасибо за предупреждение…
Наступило молчание.
Оба собеседника не решались заговорить о Мэри.
Они спустились по лестнице и вышли в парк.
— Ты получил мое последнее письмо? — осторожно начал Питер.
— Получил.
— И не сердишься на меня?
— Нет. Ты любишь дочь и по-своему прав.
— Я закрыл предыдущую страницу жизни и расплатился по всем старым счетам. Мэри должна быть дочерью честного человека и женой джентльмена. Извини меня, Джонни…
Грей опустил голову.
