И так далее.
Не то чтобы Джереми сомневался в том, что он собирался сделать. Наблюдая за тем, как Лекси рассматривает ряды Барби и игрушечных солдатиков (она хотела купить подарки его многочисленным племянникам и племянницам в надежде произвести приятное впечатление), он еще более утвердился в своем решении. Джереми улыбнулся, представив себе, какая жизнь его ждет. Тихие ужины, романтические прогулки, уютное сидение перед телевизором. Вещи, ради которых стоит жить. Он не был настолько наивен, чтобы полагать, будто они обойдутся без ссор, но не сомневался, что им удастся успешно преодолеть бурные воды и в конце концов осознать, что они — идеальная пара.
Лекси, погруженная в свои мысли, слегка подтолкнула Джереми, и он поймал себя на том, что уставился на парочку, которая стояла в отделе мягких игрушек. Честно говоря, этих двоих трудно было не заметить — обоим чуть за тридцать, хорошо одетые, мужчина похож на банкира или адвоката, а жена явно из тех, что проводит каждый вечер в «Блумингдейле». Они тащили с полдесятка набитых пакетов; бриллианту нее на пальце был размером с мраморный шарик — куда крупнее, чем на том обручальном кольце, которое Джереми только что купил для Лекси. Наблюдая за ними, Джереми не сомневался, что обычно они берут с собой в магазин няню — потому что сейчас, судя по всему, оба понятия не имели, что делать.
Ребенок в коляске вопил так оглушительно, что едва ли не трескались стекла, а прочие покупатели то и дело вздрагивали. Вдруг его старший брат, лет четырех, тоже завизжал, даже еще громче, а потом повалился на пол. На лицах родителей появилось выражение ужаса, точь-в-точь как у солдат под обстрелом. Было нетрудно заметить мешки у них под глазами и полупрозрачную бледность кожи. Невзирая на внешнюю непроницаемость, они явно были на пределе. Мать наконец вынула малыша из коляски и прижала к себе, а муж наклонился к ней и похлопал ребенка по спине.
— Ты не видишь, что я пытаюсь ее успокоить? — рявкнула жена. — Займись Элиотом!
Мужчина нагнулся к сыну, который катался по полу в истерике.
— Немедленно прекрати орать! — строго произнес он, грозя пальцем.
Ну да, подумал Джереми. Как будто это поможет.
Элиот тем временем продолжал корчиться.
Даже Лекси перестала осматривать полки и обратила на них внимание. Джереми подумал: это все равно что наблюдать, как женщина в бикини подстригает лужайку, — зрелище, которое невозможно пропустить. Младенец вопил, Элиот тоже, жена орала на мужа, требуя что-нибудь сделать, а тот кричал, что и так старается изо всех сил.
Счастливую семью кольцом окружили зеваки. Женщины смотрели на бедолаг с жалостью и облегчением: они благодарили Бога за то, что это происходит не с ними, и в то же время прекрасно понимали, что именно испытывает злополучная чета. Мужчины, наоборот, старались держаться подальше от источника шума.
Элиот бился головой об пол и ревел все громче.
— Идем же! — наконец приказала мать.
— Именно это я и собираюсь сделать! — огрызнулся отец.
— Подними его!
— Я пытаюсь, черт возьми!
Элиот не проявлял к отцу никакого сочувствия. Когда мужчина наконец ухватил его, мальчик принялся извиваться, как змея. Голова моталась из стороны в сторону, ноги так и мелькали в воздухе. На лбу отца выступили капли пота — Элиот как будто потяжелел, раздувшись от гнева.
Каким-то чудом они наконец тронулись вперед, нагруженные покупками, с коляской и двумя детьми. Толпа расступилась, точь-в-точь как воды Красного моря, когда к ним приблизился Моисей, и злополучное семейство скрылось из глаз — лишь затихающие детские вопли свидетельствовали, что они еще неподалеку.
Толпа начала рассасываться. Джереми и Лекси застыли на месте как зачарованные.
— Бедняги, — сказал Джереми, внезапно задавшись вопросом, не станет ли его жизнь точно такой же через пару лет.
— Не то слово, — отозвалась Лекси. Видимо, она тоже испугалась.
Джереми смотрел в пространство, пока плач не затих; семья, должно быть, вышла из магазина.
— Наш ребенок никогда не будет закатывать истерик, — заявил он.
— Никогда. — Сознательно или нет, Лекси положила руку на живот. — Это просто ненормально.
— А родители, кажется, совсем растерялись, — продолжал Джереми. — Ты слышала, как он говорил с сыном?
— Кошмар. — Лекси кивнула. — А как они кричали друг на друга? Дети всегда чувствуют напряжение. Неудивительно, что родители не могут их контролировать.
— Похоже, они не знают, что делать.
— Это уж точно.
— Но почему?
— Может, они слишком заняты собой, чтобы проводить время с детьми.
Джереми, по-прежнему не трогаясь с места, наблюдал за тем, как рассеивается толпа.
— Это просто ненормально, — повторил он.
— Совершенно согласна.
Итак, они обманывали себя. В глубине души и Джереми и Лекси это знали, но было проще делать вид, что они никогда не столкнутся с подобной ситуацией. Потому что они лучше подготовятся. Будут внимательнее к детям. Добрее и терпеливее. Нежнее.
Их девочка… она расцветет в том окружении, которое создадут для нее отец и мать. Только так. В младенчестве она будет спокойно спать всю ночь. Когда подрастет, то примется изумлять их сообразительностью и не по годам развитой моторикой. Она триумфально минует все ловушки подросткового возраста, ни разу не помыслив ни о наркотиках, ни о запретных фильмах. Когда придет время покинуть отчий дом, будет вежливой, воспитанной и достаточно умной для того, чтобы поступить в Гарвард. Она станет чемпионкой Америки по плаванию и при этом найдет время, чтобы летом поработать в какой- нибудь благотворительной организации.
Джереми ссутулился. Несмотря на полное отсутствие родительского опыта, он понимал, что все не так просто. Кроме того, он изрядно опережал события.
Через час они сидели в такси, зажатые в пробке, по пути в Квинс. Лекси листала свежекупленный справочник под названием «Чего ожидать, когда ты в положении», Джереми смотрел в окно. Это была их последняя ночь в Нью-Йорке — он вез Лекси к своим родителям, которые затеяли небольшую вечеринку у себя дома. «Небольшую», конечно, неточное слово: пять братьев с женами, девятнадцать племянников и племянниц — следовательно, дом будет битком набит, как всегда. Пусть даже Джереми с нетерпением ждал вечера, он никак не мог забыть виденную в магазине семью. Эти люди выглядели вполне… нормально. Не считая усталости, разумеется. Он задумался: неужели они с Лекси станут такими же? Или судьба их пощадит?
Может быть, Элвин прав. Во всяком случае, отчасти. Пусть Джереми обожал Лекси — и был в этом уверен, иначе не сделал бы ей предложение, — он действительно плохо ее знал. У них просто не было времени, чтобы узнать друг друга. Чем больше Джереми об этом думал, тем сильнее убеждался, как было бы хорошо, если бы им с Лекси выпал шанс некоторое время пожить просто так. Он уже был женат и знал, сколько времени требуется на то, чтобы приладиться к партнеру и привыкнуть к его привычкам, странностям. Причуды есть у всех, но пока ты не узнаешь человека как следует, его заскоки остаются тайной. Интересно, каковы причуды Лекси? А вдруг она надевает на ночь зеленую маску, которая якобы предотвращает появление морщин? Будет ли он счастлив наблюдать это зрелище каждое утро?
— О чем ты думаешь? — поинтересовалась Лекси.
— А?
— Я спросила, о чем ты думаешь? У тебя забавное выражение лица.
— Так, ни о чем.
Она взглянула на него.
