«Я скоро вернусь». Она зашла назад в дом, но оставила дверь открытой, и я быстро осмотрелся. Я заметил, что дом был маленьким, но опрятным, с фортепьяно напротив одной из стен и диваном напротив другой. Маленький вентилятор стоял, вибрируя в углу. На журнальном столике были книги с такими названиями, как «Послушайте Иисуса», и «Вера — это ответ». Ее Библия также была там, и она была открыта на Евангелии от Луки.
Мгновение спустя Джейми возвратилась с лимонадом, и мы сели на стулья, на углу крыльца. Я знал, что она и ее отец сидели там по вечерам, потому что я проходил мимо их дома время от времени. Как только мы сели, я увидел госпожу Гастингс, ее соседку через дорогу, и она махала нам рукой. Джейми помахала в ответ, в то время как я старался сесть на стул так, чтобы госпожа Гастингс не могла видеть мое лицо. Даже притом, что я собирался пригласить Джейми на танцы, я не хотел, чтобы кто-то, даже госпожа Гастингс, видели меня там, если бы Джейми уже приняла предложение Кери. С одной стороны, она могла принять мое предложение, с другой — отклонить в пользу парня, на подобии Кери.
«Что ты делаешь?» спросил меня Джейми. «Ты перемещаешь стул на солнце».
«Я люблю солнце», сказал я. Она была все же права. Почти сразу же я мог почувствовать, что лучи прошли через мою рубашку и заставляли меня снова потеть.
«Ну, если тебе это нравиться», сказала она, улыбаясь. «Так, о чем ты хотел поговорить со мной?»
Джейми начала приглаживать свои волосы. По-моему, дело не двигалось вообще. Я глубоко вдохнул, пробуя собраться, но не смог перебороть себя.
«Итак», сказал я, «ты была сегодня в приюте?»
Джейми посмотрела на меня любопытно. «Нет. Мой отец и я были у врача».
«Он в порядке?»
Она улыбнулась. «Здоровый, насколько возможно».
Я кивал и глядел на улицу. Госпожа Гастингс возвратилась в дом, и я не видел больше никого поблизости. Условия были идеальны, но я все еще не был готов.
«Сегодня красивый день», сказал я, останавливаясь.
«Да, так и есть».
«Теплый».
«Поэтому ты и на солнце».
Я озирался, чувствуя нарастающее давление. «Да, держу пари, что на небе нет ни одного облака».
На сей раз, Джейми не отвечала, и мы сидели в тишине в течение нескольких мгновений.
«Лендон», сказала она, наконец, «Ты ж ведь не пришел сюда, чтобы говорить о погоде, не так ли?»
«Действительно».
«Тогда, почему ты здесь?»
Момент правды пришел.
«Ну… Я хотел узнать, не пойдешь ли ты на танцы?»
«А», сказала она. Ее тон заставлял казаться, что она не знала о том, что такая вещь существовала. Я волновался и ждал ее ответа.
«Я действительно не планировала идти», сказала она, наконец.
«Но если бы кто-то попросил, чтобы ты пошла, то ты бы смогла?»
На ответ ушла одна минута.
«Я не уверена», сказала она, думая тщательно. «Я полагаю, что я могла бы пойти, если бы я смогла. Я никогда не была на ежегодных школьных танцах прежде».
«Они — забава», сказал я быстро. «Не слишком большая забава, но забава». Особенно, по сравнению с моими другими вариантами, о которых я промолчал.
Она улыбалась, услышав это. «Я должна буду поговорить с моим отцом, но если он позволит, тогда я пойду».
На дереве около крыльца, птица начала громко щебетать, как будто она знала, что я не должен был быть здесь. Я сконцентрировался на звуке, пробуя успокоить нервы. Только два дня назад я, возможно, не воображал даже что буду думать об этом, но внезапно я оказался здесь, слушая себя, когда говорил волшебные слова.
«Ну, ты бы хотела пойти со мной на танцы?»
Я мог сказать, что она была удивлена. Думаю, она полагала, что я говорил от имени кого-то другого. Иногда подростки отсылали своих друзей, чтобы «разведать обстановку», если можно так выразиться, чтобы не получить возможный отказ. Даже притом, что Джейми очень не походила на других подростков, я уверен, что она была знакома с таким понятием, по крайней мере, в теории.
Вместо того чтобы ответить сразу же, Джейми глядела в сторону в течение долгого времени. Я чувствовал себя не важно, потому что предполагал, что она собиралась сказать нет. Видения моей матери, рвоты, и Кери затопляли мой разум, и внезапно я пожалел о том, как я вел себя с ней все эти годы. Я продолжал помнить все моменты, когда я дразнил ее или называл ее отца блудником или просто высмеивал ее за ее спиной. Как раз в то самое время, когда я чувствовал себя ужасно насчет всего этого и воображал, как мне придется избегать Кери в течение пяти часов, она повернулась ко мне. На ее лице была небольшая улыбка.
«С удовольствием», сказала она, наконец, «но при одном условии».
