Кук распахнул дверь и вошел.
Никого. Пусто. Деревянная кровать без матраца, на ней старая шляпа, медный чайник, а в углу большой крест.
Кук подошел к кресту. На горизонтальной перекладине было написано по-латыни:
«Christus vincit» – «Христос побеждает».
А на вертикальной сверху вниз:
«Carolus III imperat, 1774» – «Карл III повелевает, 1774».
Здесь несомненно побывали испанцы. Испания была старинной соперницей Англии, постоянно враждовавшая с ней из-за колоний. Испанцы всюду, где могли, покоряли жителей отдаленных стран, обращали их в рабство и увозили их в свои южноамериканские колонии.
Расспросив О-Ту, Кук выяснил, что у берегов Таити побывал испанский корабль. Командовал этим кораблем капитан Орада. Таитяне приняли испанцев ласково, так как Кук приучил их без опаски относиться к европейцам. Лес для постройки домика испанцы привезли с собой из-за моря. В домике поселился человек в черном одеянии до пят и с круглой лысиной на голове – католический патер. Он что-то говорил таитянам, размахивая крестом, но они ни слова не поняли из его речей. Впрочем, корабль скоро ушел, увезя с собой и человека в черном.
– Они, кажется, были добрые люди, – заметил О-Ту. – Мне они подарили большой кусок синей материи.
Кук не стал разуверять его. Но уступать Таити испанцам он не собирался. На обратной стороне креста он приказал вырезать:
«Капитан Кук, 1769, 73, 74 и 77».
На прощание Кук подарил О-Ту барана и трех овец. О-Ту очень обрадовался, велел выстроить для них специальную загородку, из собственных рук кормил их сеном и даже сам их доил. Кук чувствовал, что его овцы здесь не погибнут.
29 сентября 1777 года «Решение» и «Открытие» снялись с якорей и отправились к острову Гюагейне. Вождь этого островка был вассалом О-Ту и принял Кука дружелюбно. Омай преподнес ему ценный подарок, и тот так обрадовался, что даже расцеловал богача таитянина. Кук объяснил, что Омай хочет навсегда остаться на Гюагейне, и попросил отвести ему участок земли. Кук велел матросам выстроить для него дом в три комнаты. Рядом с домом был воздвигнут хлев, так как Кук решил подарить Омаю всех оставшихся овец, – он знал, что Омай от природы хороший хозяин и овцы у него расплодятся, если он только не раздарит их кому-нибудь. Для хранения заморских сокровищ он дал Омаю три дубовых сундука с замками. У Омая было уже ружье, но он так неотступно просил у Кука еще какого-нибудь оружия, что Кук подарил ему два пистолета и большую саблю.
С ним должны были остаться и оба новозеландских мальчика, к которым он относился с отеческой нежностью. Омай был очень доволен.
Но, когда настал наконец день разлуки, Омай расплакался. Его пришлось силой оторвать от капитана.
Прошло уже много месяцев с тех пор, как Кук покинул Англию, а его экспедиция еще даже не приступала к главной своей цели – поискам Северо-Западного прохода. Надо было спешить.
Корабли снялись с якорей и пошли прямо на север. 22 декабря 1777 года они перешли экватор.
Кук никогда еще не был в северной части Тихого океана. Он знал, что это совсем неисследованная область. Редко-редко туда заходил какой-нибудь разбойничий корабль, но возвращался ни с чем, не найдя там ничего, кроме безграничного моря.
Поэтому Кук был очень удивлен, увидев длинную цепь больших гористых островов, не обозначенных ни на одной карте.
Почти каждый остров был вдвое больше Таити. Горы тоже казались выше и скалистее. Но во всем остальном этот архипелаг чрезвычайно напоминал Таити. Такая же пестрота красок, такие же курчавые, тенистые рощи, такие же сыроватые долинки, заросшие сочной травой, такое же множество цветов, птиц, бабочек. А когда Кук приказал бросить якорь и съехать на берег, он увидел, что и люди здесь такие же.
Впрочем, люди были не совсем такие, как на Таити. Они тоже говорили на полинезийском языке, имели тот же кофейный цвет кожи, жили в таких же жилищах, так же одевались, но Кук сразу заметил, что они культурнее и богаче таитян.
Они гораздо лучше таитян разбирались в настоящей ценности вещей, которые покупали у Кука. Железо было им хорошо известно, они понимали его полезность и платили за него очень дорого. За топор можно было купить целую лодку бананов. Но стеклянные бусы они ни во что не ставили и не хотели их брать.
Свиней у них было больше, чем у таитян, и сами свиньи были крупнее и жирнее. Бананы и кокосы росли на хорошо обработанных полях и давали большие урожаи.
Государственное устройство, насколько мог заметить Кук, здесь тоже было сложнее, чем на Таити. Его сразу окружили высокопоставленные вожди, а народ толпился в отдалении, не смея подойти к своим владыкам.
Островитяне встретили Кука очень приветливо, и он мог свободно бродить где ему вздумается. Во время прогулок он наткнулся на прекрасное озеро, такое огромное, что противоположного его берега не было видно.
Одно только не нравилось капитану: жители этих островов нагло крали у англичан все, что плохо лежало. Но ему не хотелось на первых же порах ссориться с островитянами, и он смотрел сквозь пальцы на все их дерзкие выходки.
Путешественники понимали, что это одно из самых крупных и важных их открытий. Куку хотелось остаться здесь, внимательно исследовать эти острова. Но он спешил к берегам Америки, ему нужно было еще отыскать Северо-Западный проход. Лето коротко, и нельзя терять ни одного дня.
2 февраля 1778 года он вышел в море, решив еще вернуться сюда, если представится возможность.
Кук назвал этот архипелаг Сэндвичевыми островами – в честь графа Сэндвича, первого лорда Адмиралтейства.
Но имя чванного графа не удалось увековечить. Туземцы издавна прозывали свои острова Гаваями, и так это название навсегда за ними и осталось.
Американский берег они увидели в начале марта, на 44° северной широты.
Здесь весна только еще началась, и в сосновых лесах, куда не проникали солнечные лучи, лежал снег. Моряки, избалованные долгим пребыванием в тропиках, теперь жестоко страдали от холода, дождя и сырого, пронизывающего ветра.
Кук хотел как можно скорее высадиться на берег, но нигде не находил удобного для стоянки места и в течение целой недели шел к северу, держась в двух милях от земли.
Однажды утром стоявший на вахте офицер закричал:
– Пролив! Пролив! Я первый увидел его!
Кук выбежал на палубу. Он волновался. Неужели им удалось найти долгожданный пролив, соединяющий Тихий океан с Атлантическим?
Действительно, берег раздваивался, и узкая полоска воды уходила в сушу.
Оба корабля один за другим вошли в этот канал и очутились в просторной бухте, со всех сторон окруженной землей.
Дальнейший путь был прегражден. Вместо пролива они нашли залив.
Но и это было кстати. Кук решил здесь остановиться, отдохнуть, запастись водой и дровами.
Берег был обитаем. Из леса вышли люди, одетые в лохматые шкуры.
По медно-красному цвету их кожи Кук сразу признал в них индейцев. На спинах у них висели длинные, узкие луки. С левого бока болтались колчаны, сшитые из пестрых беличьих и заячьих шкурок. Из колчанов торчали стрелы с кремневыми наконечниками. В руках они держали каменные топоры – томагавки, на деревянных рукоятках которых были вырезаны медвежьи морды с разинутой пастью.
