морскую школу и гордившийся своим знанием истории путешествий. – А вот английский адмирал Энсон, тот действительно мог бы рассказать вам, что такое мыс Горн. Энсон подошел к мысу Горн в 1740 году, командуя эскадрой из пяти фрегатов, а когда мыс Горн остался позади, адмирал Энсон командовал уже только двумя фрегатами – остальные три лежали на морском дне.
– Надеюсь, с нами этого не случится, – сказал Лаперуз. – Но боюсь, как бы нам не пришлось расстаться с нашими пушками. Во время бури у мыса Горн капитан Джордж Бирон побросал за борт все свои пушки, чтобы облегчить корабль.
– Шквалы у мыса Горн почти всегда сопровождаются густым туманом, – продолжал д’Экюр, – поэтому там корабли все время рискуют налететь на скалу. В 1766 году мимо мыса Горн проходили два судна: одним командовал англичанин Картрет, другим – француз Бугенвилль. При неистовом урагане стоял непроглядный туман. Картрет был вынесен к самому берегу и с величайшим трудом снялся с мели, а Бугенвилль ободрал о камни всю обшивку своего корабля.
– Мыс Горн чаще всего приходится огибать испанцам, – заметил Лаперуз. – Они, по приказанию своего короля, скрывают от иностранцев свои путешествия. Но англичане рассказывают, что весь берег Огненной Земли усыпан обломками разбитых испанских кораблей.
Ночью все поняли, за что Огненная Земля получила свое название. На темном берегу то тут, то там вспыхивали бесчисленные огоньки.
– Это туземцы жгут костры, чтобы заманить нас к себе, – сказал Лаперуз.
– Давайте завтра утром пристанем к берегу, – предложил Лессепс.
Но Лаперуз покачал головой.
– Нужно спешить, пока стоит такая хорошая погода, – сказал он. – В этих местах каждую минуту может налететь шторм. А встречаться с жителями Огненной Земли нет смысла: они погубят нас своим обжорством.
– Разве они людоеды?
– Нет, но они съедят наши корабли, – улыбаясь, сказал капитан. – Жители Огненной Земли бесконечно бедны и всегда страдают от голода. Они вечно хотят есть и едят все, что угодно. Когда здесь останавливался капитан Бугенвилль, к нему на корабль взобралось человек десять огнеземельцев. Бугенвилль угостил их кашей. В полчаса они уничтожили кашу, сваренную на обед для всего экипажа, и стали искать, нет ли еще чего-нибудь съедобного. Им попался ящик свечей, и они съели все свечи вместе с фитилями. Найдя старый матросский башмак, они разодрали его в клочья и принялись жевать кожу.
Хмурые горы загромождают Огненную Землю. На их склонах растет угрюмый лес. В ущельях лежал еще снег, несмотря на то что январь в Южном полушарии соответствует нашему июлю. Но тумана, о котором рассказывали все путешественники, побывавшие в этой далекой стране, Лаперуз и его спутники не видели. День шел за днем, а погода была по-прежнему прекрасная.
Вот наконец и мыс Горн – черный, голый утес, изъеденный бурями. Моряки с трепетом оглядывали его зубчатую спину, отделяющую Атлантический океан от Тихого. Он казался чудовищем, подстерегающим добычу.
Но к судам Лаперуза чудовище отнеслось ласково. 1 февраля фрегаты спокойно прошли перед самым его носом, озаренные ярким солнечным светом. На юге показалось было облачко тумана, да быстро рассеялось.
Корабли вышли в Тихий океан.
«Компас» и «Астролябия» шли на север вдоль западного побережья Южноамериканского материка. Налево простирался Тихий океан, направо синели Анды – величественная горная цепь, которая тянется через всю Южную Америку.
Страна, расположенная между Тихим океаном и Андами, называется Чили. В те времена Чили была испанской колонией. Лаперуз решил зайти в южный чилийский порт Консепсион,[6] чтобы отдохнуть и запастись припасами.
Консепсион, как было известно Лаперузу, – вполне европейский городок с каменными домами, церквами и мощеными улицами. Еще в школе, рассматривая картинки в учебнике географии, Лаперуз находил, что Консепсион чрезвычайно похож на его родной городок Альби во Франции. Такая же каменная крепость с зубчатыми стенами, такие же колокольни, такие же тополя, такой же базар, куда крестьяне на маленьких осликах привозят молоко из деревни. Словом, самый обыкновенный городишко, ради которого не стоило ездить на край света. Бухта перед Консепсионом описана и измерена сотнями капитанов. Известно, где нужно обогнуть мыс, где находится подводная мель, где удобнее всего бросить якорь. И нет ничего удивительного в том, что Лаперуз совершенно спокойно, без всякого волнения, вел свои корабли к такому простому и обыкновенному месту.
22 февраля 1786 года оба корабля подошли к тому самому берегу, где на карте маленьким кружочком был обозначен город Консепсион. Стояла чудесная погода – безветренная, ясная, не слишком жаркая. «Компас» первый обогнул мыс и вошел в бухту. Капитан взял подзорную трубу и стал разглядывать приближающийся берег.
Он побледнел, отставил трубу, потом снова поглядел в нее, потом снова отставил и крикнул стоявшим рядом с ним офицерам:
– Попросите ко мне господина Дажеле!
Дажеле был самым знаменитым французским астрономом того времени. Он сопровождал экспедицию Лаперуза по поручению Академии наук.
– Господин Дажеле, – обратился к нему капитан, – вы уверены в том, что правильно вычислили ход наших кораблей?
– Уверен.
– Быть может, вы ошиблись? Быть может, мы находимся на несколько градусов южнее или севернее, чем вы предполагаете?
– Что вы! – обиделся ученый. – Все мои инструменты в полной исправности. Я сам много раз проверял каждую цифру. Я не мог ошибиться даже на четверть градуса.
– Где же мы, по-вашему, находимся? – нетерпеливо спросил капитан, с досадой кусая губы.
– В бухте города Консепсиона.
– Консепсиона? А где же ваш город Консепсион? – сказал Лаперуз, подставляя к глазам астронома подзорную трубу.
Дажеле глянул в круглое выпуклое стеклышко и чуть не выронил трубы из рук.
– Не понимаю... Я не мог ошибиться... Я все проверил...
На берегу не было ни зубчатой крепости, ни каменных домов, ни колоколен. Отвесные голые скалы сверкали на солнце черными спинами. Город Консепсион исчез бесследно.
На «Астролябии» происходило то же, что и на «Компасе». Капитан де Лангль шагал по палубе с подзорной трубой в руках, напрасно стараясь разыскать исчезнувший город.
Оба корабля остановились посреди бухты.
– Посмотрите, капитан, – сказал Дажеле, передавая трубу Лаперузу. – Там, в долине, какая-то деревушка.
– Да, – сказал Лаперуз, – несколько домиков. Две церкви на двух холмах...
– Две церкви и на двух холмах! – вскричал Дажеле, вырывая из рук Лаперуза трубу. – Вы знаете, что это за деревушка?
– Нет, не знаю.
– Это Талкагуана.
– Какая Талкагуана?
– Деревня Талкагуана, расположенная возле Консепсиона. В испанских описаниях этого места говорится: «Возле Консепсиона лежит деревушка Талкагуана, замечательная двумя одинаковыми церквами, расположенными на двух одинаковых холмах».
Но от этого открытия все стало еще непонятнее. Деревня возле города уцелела, а город исчез...
Дажеле заново определил долготу и широту и снова убедился, что все его вычисления были правильны.
