весьма необычной: княгиня попросила мага узнать, какое будущее ждет дом Романовых.
Папюс обратился к картам Таро (несомненно, что этот дар предвидения будущего он унаследовал от матери-гадалки), и карты показали неминуемую угрозу, нависшую над российским царствующим домом.
Чтобы выяснить, нельзя ли предотвратить эту угрозу, он разложил карты еще раз, и на этот раз карты показали, что такой шанс (правда, небольшой) все же существует…
Через несколько месяцев в Компьене Папюса представили императору Николаю II и его супруге Александре Федоровне, и монарх после долгой беседы любезно пригласил доктора Жерара посетить Россию в качестве своего личного гостя. Папюс с благодарностью принял приглашение. Каково же было его удивление, когда он узнал, что вместе с ним в Петербург отправится и доктор Филипп — тот самый, который когда-то вылечил его жену! Папюс поспешил навести справки об этом человеке и узнал, что Филипп Нзье Антельм Вашо (таково полное имя «мэтра Филиппа») происходил из крестьянской семьи и проживал в Лионе, где обучался фармацевтике, но, имея неполное медицинское образование, много лет подвизался на поприще целителя и духовидца, которого некоторые его пациенты почитали чуть ли не как Бога. «Вероятно, это шарлатан-недоучка, — решил про себя Папюс. — Слишком уж легковерны эти русские! Надобно с ним держать ухо востро».
Действительно, о Филиппе до сих пор ходят самые противоречивые слухи. Одни считают его чуть ли не одержимым дьяволом, черным магом или, по меньшей мере, шарлатаном-недоучкой, который паразитировал на доверии царской четы и водил ее за нос в своих чисто корыстных и враждебных России целях; другие (видимо, со слов многочисленных пациентов, которых он вылечил) почитают его не только как бескорыстного врачевателя, милосердного целителя, но и едва ли не как земное воплощение Христа! Мы же постараемся воздать должное этому удивительному человеку и расскажем то немногое, что знаем, хотя и это немногое свидетельствует в пользу доктора Филиппа, говоря о его благородстве, доброте и душевной щедрости.
Внешность доктор Филипп имел неказистую; наглухо застегнутый в черный сюртук маленький сухонький брюнет с жиденькими волосами и подпрыгпвающсй птичьей походкой, однако целительской силой он, воистину, обладал недюжинной. Сразу по прибытии и Россию в начале 1901 года (почетных гостей поселили в Царскосельском дворце) Папюс начал исподволь присматриваться к своему соотечественнику. А тот на его глазах творил чудеса врачебного искусства. Однажды за ужином царица восторженно поведала Папюсу, как «бесподобный, неподражаемый месье Филипп» вылечил одну из ее дочерей от оспы, а саму Александру Федоровну избавил от почечных камней. В не менее восторженном тоне вторил ей и библиотекарь Зимнего дворца господин Леман (тоже мартинист), рассказавший, что его племяннику собирались было ампутировать ногу, но вовремя вмешался месье Филипп: он навестил беднягу накануне операции, посидел с ним рядом, посмотрел на него и сказал: «Не горюй, операции не будет». На следующий день лечащий врач с изумлением обнаружил, что гангрена пошла на спад.
Слушая эти похвалы в адрес своего коллеги и видя, что тот в Петербурге буквально нарасхват, а знатные господа выстраиваются в очередь к нему на прием, Папюс недоумевал и лишь недоверчиво пожимал плечами.
Успехи же доктора Папюса на врачебном поприще были более чем скромными. Как-то раз Александра Федоровна, повстречав Папюса на прогулке, спросила со смущенной улыбкой, не согласится ли он вместе с месье Филиппом пройти маленькое испытание. «В назидание нашим врагам», — добавила императрица.
Папюсу было известно, что некоторые высокопоставленные лица в Петербурге считают приезжих гостей шарлатанами и требуют, чтобы государь выслал их из России. Они боялись, что чужеземцы имеют слишком уж большое влияние на монарха и их вмешательство (в виде советов или рекомендаций) в государственные дела может неблагоприятно сказаться на судьбах России. Особенное беспокойство это вызывало у святых отцов Русской православной церкви, стремившихся не допустить распространения «катарской ереси, этой сатанинской заразы», как они характеризовали деятельность гностической церкви, в православной стране, и уж тем более в царском окружении.
Папюс, скрепя сердце, согласился на это «маленькое испытание», которое на поверку оказалось очень серьезным экзаменом. Он проходил в Петербургском военном госпитале в присутствии комиссии, составленной из ведущих российских врачей, в числе которых был и известный психиатр В. М. Бехтерев (к слову сказать, тоже мартинист).
Папюса и Филиппа ввели в палату, где лежали двадцать тяжелобольных пациентов, и предложили поставить им диагноз. Месье Филипп приближался к каждому своей подпрыгивающей походкой, секунду- другую пристально смотрел на пациента и оглашал диагноз. После каждого «приговора» русские профессора, сверившись с историей болезни, изумленно ахали: месье Филипп ни разу не ошибся и поставил точный диагноз всем двадцати трем больным. Более того, он заявил, что из всех осмотренных им больных шестнадцать человек выздоровеют, а четверо умрут. И это предсказание в точности сбылось. Для Папюса, ожидавшего своей очереди за дверьми, этот экзамен оказался не столь успешным: он ошибся ровно в половине случаев. После экзамена Императорская медицинская академия присвоила Филиппу степень доктора медицины, а восхищенный государь пожаловал ему генеральский чин и титул статского советника. Но удивление Папюса возросло еще более, когда он узнал, что этот «шарлатан-недоучка», как он называл про себя доктора Филиппа, имеет целую коллекцию почетных дипломов «за медицинские и гуманитарные заслуги»: от университета Цинциннати (штат Огайо), от марсельской Академии Христофора Колумба, от Королевской академии в Риме и так далее. Более того, муниципалитет итальянского города Акри, как оказалось, избрал месье Филиппа почетным гражданином города после излечения им градоначальника, страдавшего тяжелым недугом, который местные врачи признали неизлечимым.
Короче говоря, Папюс как врач и как маг чувствовал себя посрамленным, однако у него хватило ума обуздать свои раздражение и зависть, и он дал себе слово, что по приезде во Францию обязательно навестит месье Филиппа, чтобы узнать у него секрет столь чудесных исцелений. Теперь же перед ним стояла задача совсем иного рода — заполучить в члены ордена мартинистов самого Николая II, дабы придать ордену еще больший блеск. Он и император проводили много времени в уединенных беседах, в ходе которых Папюс исподволь склонял государя к этой мысли, играя на его мнительности, нерешительности и убеждая в том, что, вступив в орден, тот будет под его мощной энергетической защитой, которая благоприятно скажется на делах семьи и государства. История не дает нам веских доказательств того, увенчались ли усилия Папюса успехом, хотя некоторые современники, в частности уже упомянутый нами Жан Брико, склонны полагать, что государь прошел-таки ритуал инициации и был посвящен в члены ордена. Более того, тот же Брико утверждает, что в ходе этой поездки в Россию Папюс основал в Царском Селе мартинистскую ложу во главе с Николаем II, однако это сообщение ничем не подтверждено. Более достоверной выглядит информация о том, что первую в России (в Петербурге) мартинистскую ложу основал в 1899 году граф В. В. Муравьев-Амурский ставший членом ордена мартинистов в 1895 году.
Из самых разноречивых фактов достоверным является лишь то, что уже весной 1901 года Николай при участии Папюса и месье Филиппа председательствовал на заседании ложи, получившей название «Крест и звезда», на котором помимо царской четы присутствовали также вдовствующая императрица Мария Федоровна, великие князья Николай Николаевич и Петр Николаевич, а также многие представители высшей аристократии — видимо, на правах ее членов.
Вскоре влияние иноземных врачевателей на царскую чету стало настолько очевидным, что сиятельным царедворцам пришлось срочно искать другого кандидата на роль духовного наставника (как известно, им оказался Григорий Распутин), а Папюса и Филиппа убирать от греха подальше при помощи хитроумно разработанной интриги, выдав их за агентов международного масонского заговора. К слову сказать, активное участие в этой секретной операции принимал Сергей Нилус (кандидатура которого тоже рассматривалась в качестве духовного наставника царской семьи), публикатор небезызвестных «Протоколов сионских мудрецов», искренне считавший Папюса масоном еврейского толка, добровольным слугой антихриста и даже поместивший в последнем издании «Протоколов» его портрет в сопровождении следующей подписи: «Папюс, один из главных жрецов современного сатанизма».
Поскольку некоторые русофилы из числа приверженцев Русской православной церкви до сих пор придерживаются этого взгляда, будет нелишне сделать короткое отступление и внести некоторую ясность в этот аспект деятельности Папюса. Известно, что Папюс помимо издания журнала «Посвящение» был основателем и издателем эзотерического журнала «Покрывало Изиды», в котором свои первые статьи
