Живой как жизнь

из Переславля-Залесского, из Новосибирска, из Джамбула, из Гуся Хрустального, — и тут только я по- настоящему понял, как нежно и преданно любят свой великий язык советские люди и какую щемящую боль причиняют им те искажения, которые уродуют и портят его>

Почти в каждом из этих писем (а их восемьсот двенадцать!) указываются какие-нибудь конкретные способы искоренения этого зла.

Житель города Риги К. Баранцев предлагает, например, напечатать списки неправильных и правильных слов на обложках копеечных школьных тетрадей, которые распространяются среди миллионов детей.

Студент Львовского университета Валерий Ужвенко предлагает, со своей стороны, “указывать слова, калечащие иаш язык, на почтовых открытках, на конвертах... Во время просмотра фильмов, — пишет он, — следовало бы показывать киножурнал «Почему мы так говорим?» или «Учись правильно говорить». О том, как нельзя говорить, следовало бы печатать на наклейках спичечных коробок, на коробках для конфет и печенья”.

“Я убежден, — пишет А. Кульман, преподаватель вуза, — что огромную пользу принесут массовые органы печати, в особенности «Комсомольская правда» и журнал «Огонек», если они заведут у себя постоянный отдел «Как не следует говорить и писать». Такие публикации будут полезны широкому кругу лиц, особенно нам, педагогам”.

Многие авторы выступают с проектом создания особой общественной организации, ратующей за чистоту языка.

“Я предлагаю, — пишет инженер-полковник А.В. Загоруйко (Москва), — учредить Всесоюзное общество любителей русского языка. Общество должно иметь республиканские, краевые, областные, городские, поселковые отделения и первичные организации при всех без исключения учреждениях, предприятиях, школах, вузах и т. д. Общество должно быть массовой организацией, и доступ в члены общества — неограничен”.

“Необходим организационный комитет или инициативная группа, — пишет Е. Гринберг из города Вендоры, — словом, организация, которая обладала бы способностью поставить и неуклонно вести свое дело по заранее обдуманному плану. К такой организации придут, вероятно, не тысячи, а сотни тысяч активных борцов за высокую речевую культуру”.

Художник-график Михаил Терентьев предлагает установить ежегодный праздник — по примеру болгарского Дня славянской письменности. “Можно сохранить его название и дату — 25 мая. Этот праздник будут праздновать и в колхозе, и в санатории, и на корабле, и “а фабрике, и в семье. Вместе с русскими его станут праздновать белорусы и украинцы...”

Откатчик шахты №51 Ф.Ф. Шевченко пишет: “У нас есть гигантская сеть красных уголков, которые должны стать центрами насаждения культуры родного языка на предприятиях, стройках, в сельском хозяйстве... Каленым железом выжигать похабщину, которая еще бытует кое-где в нашей речи... Глазами любви смотреть на дело воспитания молодого поколения...”

Инженер М. Гартман делится своим длительным опытом “борьбы с малограмотностью”.

“Восемь лет тому назад, — говорит он, — мы начали составлять и распространять у себя на работе список слов, чаще всего искажаемых при написании и произношении. Из года в год список увеличивался и к концу стройки был доведен до 165 слов. Интерес к нему проявили все — от простых рабочих до крупных специалистов. Рабочие и низший технический персонал запросто приходили и просили дать им светокопии списка, но более квалифицированные товарищи, не сумев преодолеть «барьер стыдливости», раздобывали списки через других, а иногда под благовидным предлогом — для сына или внучки”.

К письму приложена большая таблица “Правильное написание слов”, умело и толково составленная.

Все эти проекты, пожелания, советы должны быть тщательно обдуманы в каком-нибудь авторитетном коллективе, и когда лучшие из них осуществятся на деле, они, можно думать, окажутся не совсем бесполезными.

Правда, я очень хорошо понимаю, что всех этих мер недостаточно.

Ведь культура речи неотделима от общей культуры. Чтобы повысить качество своего языка, нужно повысить качество своего интеллекта. Мало добиться того, чтобы люди не говорили выбора или мне ндравится. Иной и пишет и говорит без ошибок, но какой у него бедный словарь, какие замусоленные фразы! Какая худосочная душевная жизнь сказывается в тех заплесневелых шаблонах, из которых состоит его речь!

Между тем лишь та речь может по-настоящему называться культурной, у которой богатый словарь и множество разнообразных интонаций. Этой культуры никакими походами за чистоту языка не добьешься. Здесь нужны другие, более длительные, более широкие методы. Эти методы и применяются в нашей стране, где народ создал для своего подлинного и всестороннего просвещения столько библиотек, школ, университетов, институтов, академий наук и т. д. Поднимая свою общую культуру, советский народ тем самым поднимает и культуру своего языка.

Но, конечно, это не освобождает любого из нас от посильного участия в горячей борьбе за повышение нашей словесной культуры. 

,

*

Напоминаем, что Корней Иванович писал эту книгу в советское время. Сейчас этот «целенаправленный комплекс сил» находится в иных руках. — V.V.

*

Молодому читателю напомним, что Корней Иванович писал о языке радиопередач 50-60-ых годов ХХ века, когда суконный язык дикторского текста контрастировал с замечательными делами современников. Судите сами, согласуется ли стиль нынешних радио и телевидения с нормой жизни большинства окружающих вас людей. — V.V. Ленинградская учительница Н. Долинина — человек большой культуры, большого дарования и вкуса — с грустным недоумением пишет: “Я много думала над тем, откуда берется эта тяга к штампу, советовалась с другими учителями и в конце концов пришла к выводу: говорят и пишут унылыми, казенными словами именно те дети, которые чаще других слушают радио, смотрят телевизионные передачи...

*

Сцена, виденная в 1998 г. На крыльце гимназии семиклассницы, поступающие в «гумкласс», обсуждают коронный вопрос: «Твой любимый поэт:». Одна робко сказала — Маяковский. Остальные захохотали: «Ты что, дура? Его ж не репрессировали... Только Мандельштам, или там Ахматова». — V.V.

*

Книга напечатана в 1962 г., так что речь идет конечно же не о нынешних «реформах», а о демократизации образования в постсталинские времена — V.V. Живым, талантливым, впечатлительным школьникам не может не внушать отвращения скудная проза учебников, которая даже о гениальных стилистах, величайших мастерах языка умудряется порой говорить замусоленными канцелярскими фразами.

*

Любопытное исключение — на фотографии базара 20-х годов видна вывеска «Автомотовелофотоводорадиомонтер» — V.V. В.И. Ленин, который охотно пользовался такими сокращениями, как Коминтерн, наркомат, госаппарат, ЦК, ЦИК, ЦКК, эсдеки, эсеры, кадеты, ГОЭЛРО, Оргбюро, Рабкрин, Госплан, Политбюро, нэпман и т. д. (т. 33, стр. 289, 316, 317), с негодованием отвергал мертворожденные чиновничьи вычуры. На Х партконференции Владимир Ильич иронически упомянул о некоторых товарищах, которые говорят, “что теперь у них есть «южбум» и что они воюют против этого «южбума»”.

*

Речь, разумеется, идет об «Известиях Советов депутатов трудящихся» — второй по тиражу после «Правды» газеты в СССР. Эта газета прекратила существование в 1993 году после разгона Советов. — V.V. Народ проверяет слова раньше всего на слух. Ему необходимо благозвучие. Лишь те из новых слов он сохраняет в своем языке, которые соответствуют его фонетическим нормам. А чиновники