познакомился. Думаю, мы нашли бы общий язык.
– Не сомневаюсь, – засмеялась Триш. – Жаль только…
– Что?
– Да так, ничего… – Триш хотела сказать «жаль, что ты не нашел общего языка с Питом», но поняла, что это было бы глупостью. Пит сам не хотел этого. Напротив, сделал все, чтобы Джек почувствовал себя неловко. Правда, это ему не удалось. Джека не так-то легко смутить.
– Шутки – шутками, Триш, но я все-таки настаиваю на том, чтобы ты позавтракала, – сказал Джек, когда они зашли в дом. – Лошади – это не только развлечение, но и довольно тяжелые физические упражнения. А у тебя с утра маковой росинки во рту не было. Я заметил, ты и вчера почти ничего не ела. Ни в кафе, ни за ужином. Вообще-то я понимаю, морские водоросли выглядят не очень-то аппетитно. А картофель вы, американцы, привыкли есть не в тушеном, а в жареном виде… Проще говоря, тебя не вдохновила ирландская кухня…
– Не знаю, – развела руками Триш. – Наверное, дело не в ирландской кухне. Мне просто не хочется есть.
– Значит, нервы, – резюмировал Джек. – Я не буду пичкать тебя разносолами, но настаиваю на маленьком сандвиче с тунцом и чашке кофе по-ирландски.
– И что же, возражения не принимаются? – улыбнулась Триш.
– Не-а, миссис Соня. Пойду попрошу миссис Бигль сделать тебе завтрак. Кстати, эта пожилая, но очень милая леди готовит самый лучший ирландский кофе.
– Главное, что она – милая, – усмехнулась Триш. – А то у меня после миссис Гингемы и мистера Циклопа страх перед слугами.
– Успокойся. Она тебе точно понравится.
Миссис Бигль действительно оказалась милой, хоть и довольно болтливой дамой. Сандвич с тунцом Триш запихнула в себя через силу, а вот кофе по-ирландски она могла бы пить до конца своей жизни.
– Это что-то восхитительное! – объявила она миссис Бигль. – Что вы туда добавляете?
– Всего лишь кофе, сахар, отличный ирландский виски и сливки, – засветилась миссис Бигль. – Все дело в пропорциях!
После ирландского кофе настроение Триш совершенно исправилось. Джек помог ей одеться, и они вышли навстречу яркому солнцу, свежему воздуху и лошадям, о которых Триш так много услышала.
Конюшня Конноли располагалась за домом. В сущности, ничего особенного в ней не было, разве что она оказалась очень большой.
– Господи, сколько же у вас конюших? – удивленно поинтересовалась Триш, разглядывая лошадей, которые, в свою очередь, разглядывали ее, высовывая поочередно свои большие лохматые головы из стойла.
– Двое. Старший и младший Даффи. А я у них на побегушках. Разумеется, когда свободен.
Старший Даффи оказался пожилым мужчиной с кожей, сморщенной, как кора дерева, и очень приятным мягким голосом. А младший – Том Даффи – симпатичным молодым человеком с глазами, как у девушки, и румянцем на щеках. Оба конюших очень понравились Триш, и она весело болтала с ними уже через пять минут после знакомства.
– Надеюсь, вы дадите мне не самую прыткую лошадку, – попросила она Тома. – А то, боюсь, мне придется очень туго.
– Вы первый раз садитесь на лошадь?
– Именно так. Раньше я видела лошадей только по телевизору и в зоопарке.
– Мне кажется, миссис Макаути не стоит давать совсем уж спокойную лошадку, – покачал головой Пик Даффи, отец Тома. – У нее, то есть у молодой миссис, характер горячий. На спокойной лошади ей будет слишком скучно.
– С чего вы взяли? – поразилась его проницательности Триш.
– Поверьте мне, миссис Макаути, на своем веку я повидал много людей. Кое-какой опыт имею…
Джек посмотрел на старшего Даффи каким-то уж очень выразительным взглядом, и Пик замолчал. Триш показалось, этим взглядом Джек просил конюшего не говорить лишнего. Но что такого Джеку понадобилось от нее скрывать?
Триш рассматривала «свою» лошадь не без волнения. Красивое грациозное животное тряхнуло шелковой гривой и словно бы подмигнуло Триш: ну что, попробуй-ка оседлать меня!
– Ее зовут Весталка, – предвосхитил Джек вопрос, который Триш хотела задать.
– Странновато для лошади. Хотела бы я знать, почему ее так прозвали?
– Вначале мы назвали ее Красоткой, но она ни в какую не хотела отзываться на это прозвище. А потом, когда немного подросла, наотрез отказалась подпускать к себе жеребцов, – краснея, объяснил Том Даффи. – И Джек решил прозвать ее Весталкой – за целомудрие.
– Ну что ж, Весталка, – хитро прищурилась Триш. – Я – не жеребец, так что придется тебе подпустить меня к себе. Покажи мне, как это делается, Джек.
Джек ловко заскочил на своего Старка, а потом слез, чтобы еще раз показать Триш, как нужно садиться на лошадь.
– Не думай, что с первого раза ты лихо на нее запрыгнешь. Это – дело практики. Главное, не волнуйся и не торопись. Тогда все получится.
И действительно, получилось. Триш помахала рукой Тому и Пику, которые не без любопытства следили за тем, как она, закусив нижнюю губу, взбирается на Весталку.
– Получилось! – удовлетворенно улыбнулась Триш.
– Отлично для первого раза, – похвалил ее Джек. – Ты просто умница. А теперь – вперед. Только медленно. И не вздумай вонзать каблуки ей в бока, а то тотчас окажешься на земле.
– Не буду, – кивнула Триш.
Весталка мотнула головой, явно недовольная тем, что на нее взобралась какая-то посторонняя дамочка. Поначалу она упиралась, не хотела идти. Но потом, нехотя, пошла, то и дело встряхивая гривой.
– Поздравляю! – крикнул Джек. – Ты делаешь успехи!
Триш посмотрела в его озорные глаза и почувствовала себя пьяной. Пьяной от взгляда Джека, в котором был не то вызов, не то зов, пьяной от ощущения высоты, кружащей голову, пьяной от воздуха, ароматного, как ирландский виски. Она чувствовала, что между ней и Джеком пробегают искорки, которые, скорее всего, погаснут, не успев долететь даже до земли. Но эти искорки, эти флюиды, это внимание пьянило не меньше, чем подлинная, настоящая и яркая страсть. Наверное, первый раз в жизни Триш хотелось флиртовать, кокетничать, улыбаться, строить глазки – делать все то, чем она пренебрегала раньше, считая все эти уловки уделом скучающих дам. И это упоительное чувство, эта радость, это опьянение жизнью зажгло ее взгляд светом, которого не мог не увидеть Джек. Триш вдруг поняла, что их утренний договор можно считать выполненным на все сто…
Старая часовня, куда Сьюлен привела Пита, оказалась серым каменным зданием, со всех сторон оплетенным желтой листвой. Даже дверь, и та была увита стеблями и листьями янтарно-желтого цвета. На двери висел замок, который не открывали бог знает с каких времен. Пит застыл в предвкушении момента. В том, как Сьюлен держала ключ, было что-то торжественное и значительное.
– Сейчас, – прошептала Сьюлен, уловив настроение Пита. – Эту часовню даже тетушки не открывали. Я с трудом выпросила ключ у тети Лавинии…
Она вставила ключ в замочную скважину, но старый замок не поддался.
– Заржавел… – огорченно прошептал Пит. – Может, я попробую?
Сьюлен послушно передала ему ключ, и Пит принялся так и эдак вертеть им в замке.
– Чертов замок… – выругался он, но, спохватившись, извинился. – Ох, что ж это я? При тебе, да еще и в святом месте… Будет обидно, если он не откроется. Мне так хотелось…
Питу показалось, что ключ повернулся сам собой. Во всяком случае, он даже не приложил усилий для того, чтобы повернуть его в ту сторону, в какую он повернулся.
– Кажется… удалось. – Пит снял с петель тяжелый замок и, надавив на дверь, открыл ее.
Изнутри на него дохнула тьма – не зря они со Сьюлен запаслись свечками! Запахло временем – сыростью и пожухшей травой. Пит зажег свечу и пошел вперед. Его щеки коснулось что-то липкое и противное. Он отер щеку – паутина. Приглядевшись, Пит понял, что все в этом месте оплетено паутиной и
