стоял возле окна, и по его напряженной спине Макс моментально понял: что-то случилось.
«Проклятие! Неужели он ее все-таки прикончил?»
Секретарь не сразу набрался духу сказать:
— Энтони! Добрый день!
— Макс! — Герцог повернулся ему навстречу и надолго умолк.
Скотт постарался изобразить дружескую тревогу и спросил:
— На тебе лица нет! Что-то случилось?
— А разве ты не слышал?
Макс с шумом сглотнул и поспешно ответил:
— Я весь день провел на фермах. И ничего не слышал.
— Герцогиня упала с лестницы в башне Маргариты, — сообщил Энтони. Даже отсюда Максу было видно, как он напрягся всем телом.
— Боже мой! — воскликнул Макс и подошел ближе. — Она цела?
— Да.
Макс затруднился бы сказать, что он испытал в данный момент: острое облегчение или не менее острую досаду.
— У нее сотрясение мозга и много ушибов, но она поправится, — продолжал герцог.
— Очень рад это слышать!
А герцог все так же неподвижно стоял между алых бархатных портьер, обрамлявших широкое окно. И Макс подумал, что он прекрасен, как на картине. Бесподобный, ни с кем не сравнимый человек.
— Герцогиня уверена, что ее кто-то толкнул, — вдруг заявил Энтони.
— Толкнул?.. — Слова застряли у Макса в горле, а сердце забилось в бешеном ритме. Герцог мрачно кивнул.
— Но кому такое могло прийти в голову?
Герцог поднял на него глаза. Сегодня в них почти не осталось серого цвета и ярко сверкали зеленые искры. Верный признак расстроенных чувств.
— По мнению мистера Харви, это сделал я сам.
— Ты?! — На этот раз Максу не пришлось притворяться, чтобы изумление выглядело искренним. — Должно быть, он рехнулся, — мрачно пошутил секретарь.
— Напротив, — холодным, невыразительным тоном возразил герцог, — он вполне логично сумел обосновать свои слова!
— Да ладно, Энтони, хватит шутить! — нетерпеливо перебил его Макс. — Ты же сам решил на ней жениться. Какого черта тебе от нее избавляться?
— Такого, что ее дед переписал завещание, и она больше не принесет мне ни пенни.
— Что?!
Впервые с той минуты, когда он обернулся к Максу, герцогу изменила выдержка. Он поднял изящную руку и помассировал лоб, словно стараясь избавиться от мучительной боли.
— Да, ты не ослышался. Когда мы вернулись из свадебного путешествия, мистер Паттерсон встретился с нами обоими и сообщил, что не собирается оставлять ей свои деньги. Я отнес эту выходку на счет уязвленного самолюбия: купец явно решил, что я обставил его, вынудив подписать брачный контракт на такую баснословную сумму, и пытался по-своему отомстить.
— Пожалуй, так оно и есть, — мрачно процедил Макс. — Ты, Энтони, уложил его на обе лопатки!
— Ну да, и теперь выходит, что поступок Паттерсона дает мне повод желать смерти собственной жене!
— Но я все еще ничего не понял, — недоумевал Макс. — Почему ты должен убить герцогиню из-за того, что Паттерсон вычеркнул ее из завещания?
— По мнению Харви, теперь я хочу найти себе новую богатую невесту. Не говоря уже о том факте, что мне достанется ее именной фонд.
— Послушай, неужели этот Харви имел наглость сказать тебе в лицо подобные вещи? — Макс почувствовал, как в груди закипает знакомая ярость.
— Представь себе — в моей собственной гостиной, в присутствии моей мачехи и сводных братьев, которые, заметь, нашли в его словах определенный смысл!
У Макса все переворачивалось внутри при виде его мук. Однако он слишком хорошо знал своего друга и не смея первым сунуться к нему с утешениями.
— Так избавься от него, Энтони! — горячо воскликнул он. — Вышвырни мерзавца из своего дома!
— Я попытался, но моя мачеха пригласила его остаться.
— Какого черта, это же не ее дом! — зло скривился Макс. — Он не имеет права оставаться без твоего согласия!
— Может, оно и к лучшему, если он здесь застрянет, — устало заметил герцог. — Пусть удостоверится, что Саре ничто не угрожает, что ее падение было случайностью. Представляешь, если он сейчас прикатит в Лондон и побежит к Паттерсону с докладом, что его внучку здесь пытаются убить?
— О Господи, только не это!
— Итак, — герцог равнодушно пожал плечами, — пусть все идет своим чередом. Главное сейчас — чтобы герцогиня скорее поправилась.
Максу пришлось потупиться, чтобы не выдать себя.
— Она действительно уверена, что ее кто-то толкнул?
— По крайней мере она так сказала. Но ведь у нее было сильнейшее сотрясение, Макс! В таком состоянии память выделывает странные штуки.
— Конечно! — участливо подхватил Макс. — Даже смешно подумать, что кто-то мог ее толкнуть! Наоборот, я уверен, что все в замке ее любят!
— Да, я тоже так считаю.
Макс долго и с любовью всматривался в дорогое лицо своего кумира.
— Энтони, не обижайся на братьев за то, что они могли поверить в такую чушь. Не забывай, что они совсем тебя не знают! Иначе им и в голову не могло бы прийти, что ты хотя бы пальцем тронул герцогиню.
— Макс, а тебе не приходит такое в голову? — Мало-помалу зеленые искры в глазах Энтони гасли, уступая место спокойному серому цвету.
— Да что ты! — искренне возмутился Макс.
Герцог наконец-то скинул с себя оцепенение. Он подошел вплотную и положил руку секретарю на плечо, с чувством воскликнув:
— Дай Бог каждому такого Друга, как ты!
— Я всегда буду твоим другом, — прошептал Макс, благоговейно накрыв ладонью тонкие пальцы, столь милостиво касавшиеся его плеча.
— Да, — герцог улыбнулся, не отводя взгляда, — а я — твоим. — Он осторожно высвободил руку и со вздохом заметил:
— Представляешь, что сегодня будет твориться за обедом?
Макс невольно вздрогнул всем телом. Энтони расхохотался и сказал:
— Знаешь что, старина? Давай-ка проедемся до Олнвика и пообедаем в тамошней таверне?
— Просто чудесная мысль! — подхватил Макс.
— Тогда я прикажу подать фаэтон к семи часам.
— Превосходно!
— Пожалуй, мне следует заглянуть к герцогине, — сказал Энтони на пути к двери. — Только бы ей удалось заснуть! Боюсь, что когда она проснется, ей будет еще хуже.
— При сильных ушибах второй день всегда самый тяжелый, — согласился Макс.
— Знаю. — Энтони кивнул и распахнул дверь библиотеки, сказав на прощание:
— Стало быть, увидимся в семь!
А Макс еще долго стоял на месте, рассеянно уставившись ему вслед и стараясь освоиться с тем, что недавно услышал.
Этой ночью герцогу снова приснился кошмар. Он проснулся среди ночи от
