— Ты не должен хотеть этого, — сказал Чаниу.
Целитель вернулся, на его плече ехала обезьянка. Эта обезьянка корчила гримасы Мит-сер'у и мне, что-то щебетала, шепталась с целителем, пыталась заглянуть под тонкую хлопковую рубашку Мит-сер'у и еще делала множество вещей, которые развеселили меня.
Я сказал целителю, что Мит-сер'у ранена, но он не захотел осматривать рану. — Если Благородный Чаниу уже занимался ею, он сделал все, что я бы мог сделать, — сказал целитель. — Но я сделаю амулет, который защитит ее от повторению подобных событий.
Он взял маленький мешочек, который Мит-сер'у носит вокруг шеи; я видел, что она не хотела отдавать его, но я заставил. Этот мешочек дал ей жрец Хатхор.
— Что это за темный бог, — спросил я, — которого Благородный Чаниу называет Ангра-Манью?
— Ты весь день сидишь на солнце, — сказал мне целитель, — для того, чтобы тебе удобно. Эта так?
Я сказал, что не помню, что наверно так оно и есть. Мит-сер'у сказала, что мы сидим в тени. Солнце здесь очень сильное и яркое, и даже моряки предпочитают поваляться в тени паруса, когда нечего делать. Мои солдаты — те пятеро, которые из Кемета — ставят свои большие щиты и сидят в их тени.
— В таком случае, — сказал целитель, — ты не должен слушать, когда говорят зло о Темном Боге.
Я спросил, действительно ли этот бог появляется в виде огромного черного кота.
— А, ты видел его слугу. Он часто появляется в таком виде. Я видел его в таком виде ночью, на этом корабле.
Я объяснил, что он не дал мне вернуться к Мит-сер'у, когда ее ранили; целитель сказал, что этого больше не произойдет, потому что амулет, который он даст ей, помешает этому.
— Как такое может быть? — спросила Мит-сер'у. — Мне разрезали руку, а я даже не проснулась. И, клянусь, я выпила только одну кружку.
— У нее очень острый нож, — сказал целитель, — и она знает заклинания, которые заставляют человека спать глубоким сном.
Мы захотели узнать, кто эта женщина. Было ясно, что он знает ее. Он не сказал нам, объяснив, что время еще не пришло и могут произойти злые дела, если он откроет ее имя.
— Если этот леопард бог, — спросил я, — как же он может служить этой женщине?
— Он не может и не служит, — сказал нам целитель. — Он служит Темному Богу, а Сабра служит мне.
18
ЛЮБИМИЦА целителя захотела проститься с нами, когда Тотмактеф, Урей и я пошли на рынок, чтобы купить вино для Мит-сер'у. Она встала на задние лапы и замахала передними, и мне это показалось злым предзнаменованием. Если бы такие глаза были у человека, я бы предположил, что это плохой человек.
Чаниу приказал нам купить хорошего вина, и принести Мит-сер'у самую чистую воду. Все из-за раны, которую она получила ночью в гостинице. Я не помню ни гостиницы, ни леопарда, но знаю, что рассказал об этом Чаниу. Я прочитал этот свиток, и все, что я ему рассказал, написано здесь.
Когда мы ушли с корабля, и набережная и склады остались позади, Тотмактеф уверил меня, что Муслак не отплывет без меня, и в любом случае Чаниу не позволит ему уплыть без нас.
Первое, что мы сделали, — купили мне новую головную повязку. Моя голова выбрита наголо, наверно против насекомых, и Тотмактеф сказал, что, если я не покрою ее, меня посчитают жрецом. У меня большая голова, но продавец позвал жену и она очень быстро сшила повязку по моему размеру. Она сделала ее из толстой хлопковой материи с синими полосами. Она предохранит от солнца мою голову и защитит плечи. Мне она очень понравилась, и я заплатил для вторую, для Урея, чью лысую голову легко, по ошибке, принять за выбритую.
Тотмактеф и я поговорили о нашем поручении. Он сказал, что нам требуется скорее вода, чем вино. Одного кувшина вина вполне достаточно, но нужно будет взять пять кувшинов с водой. Мы наняли осла с переметными сумками и купили пять больших кувшинов для воды, дешево и без всяких проблем. Женщина, которая продала их нам, сказала, что в ста шагах от нее есть лавка, в которой продают лучшее вино в Кемете, которое привозят из Эллады.
Мы пришли туда и представились торговцу, которого зовут Агафокл. — Мы говорили вчера, — сказал он мне. — Ты был с красивой молодой девушкой, помнишь? Я еще сказал тебе, почему мы называем этот полис Тысячевратные Фивы. Ты ответил мне, что только что приплыл в Уасет, и собираешься на юг.
Я не помнил, но вовремя вспомнил, что прочитал об этом в свитке и сказал, что помню.
— Я видел тебя еще раньше. — Он забарабанил по своей груди пальцами, похоже он всегда так делает, когда озадачен. — Вот почему я подошел к тебе и заговорил. Но я не могу вспомнить, где это было.
— И я тоже, — сказал я. — Меня зовут Латро. Это поможет?
Как только он услышал мое имя, его глаза слегка расширились, но он сказал: — Нет… Не помню. Хотя был какой-то Латро на играх год назад. Так я слышал. Я не был там, хотя очень хотел поехать. Говорят, он победил в панкратионе. Ужасающий боец.
— Латро возглавляет наш отряд, — объяснил Тотмактеф. — Я знаю, что он замечательный боец, но, безусловно, не задира.
— Отряд?
— Конечно. В Уавате нам потребуются воины.
— Я бы сказал, что один у вас точно есть. — Агафокл опять побарабанил пальцами по груди. — Дома… Я готов поклясться… Тот Лакро, что выиграл панкратион, он был вольноотпущенником Павсания. Это не тот же самый человек?
Тотмактеф покачал головой. — Латро — воин Сидона. Ты, скорее всего, знаешь больше меня о портах Страны Пурпура, но, насколько я понимаю, этот город подчиняется Великому Царю. (Для меня все это было новым, но я не сомневался, что это правда. Потом я спросил Тотмактефа, от кого он столько узнал обо мне, и он сказал, что от Муслака.)
— Ты не он? — спросил Агафокл.
Я сказал, что нет, если этот Павсаний, которого он упомянул, не царь Сидона.
— Нет, он князь Веревки, — сказал Агафокл, странно поглядев на меня. — Он очень знаменит.
Я пожал плечами, и мой раб Урей выступил вперед и стал объяснять, что мы пришли купить самое лучшее в Кемете вино. Он выпалил все это на том языке, на котором здесь говорят все.
— Совершенно точно, — добавил Тотмактеф, — и мы не купим ни кувшина, пока не попробуем его.
— И я вам не продам такой кувшин, — объявил Агафокл, — но я должен увидеть ваши деньги, прежде чем вы попробуете мое вино.
Я показал ему несколько серебряных и золотых монет из моего кошеля.
Он улыбнулся и дал нам красиво разрисованный кувшин. — Это самый лучший из всего того, что я привез из последней поездки. Виноград вырос в собственном имении Кимона, на южной стороне холмов. Вы не поверите, но это чистая правда и ваше нёбо это почувствует. Хотите попробовать?
Мы сказали, что хотим, и он принес крошечные бокалы. Вино действительно оказалось великолепным, согревающим душу и благоухающим, сухим, но не кислым. Мы спросили цену. которая оказалась высокой, но не заоблачной. Тотмактеф предложил добавить еще немного и купить два кувшина, и, в конце концов, ударили по рукам. Я заплатил.
— Теперь нам нужна вода, — сказал Тотмактеф. — Но не обычная, а самая чистая из той, которую можно достать.
— Я знаю самую лучшую в Кемете, — уверил нас Агафокл. Он оставил лавку на своего помощника и
