Басий только что вернулся; он ходил в гостиницу, где ему смазали жирной целебной мазью поврежденное мною плечо.
– Вино еще осталось? – спросил он.
Ио взболтнула кувшин и даже заглянула внутрь:
– Еще, по крайней мере, полкувшина.
– Вот я и попользуюсь. Твой хозяин, девочка, здорово силен! Немного тренировки – и сможет в Играх участвовать!
– Ты бы лучше воды в вино добавлял, – посоветовала ему Ио, – а то еще разум утратишь, как сам говорил.
– Я лучше в свою чашу плюну. То же самое и получится, – пошутил он и посмотрел на меня. – А ты действительно не помнишь, кто ты и откуда родом?
Я покачал головой. Милетец, уснувший прямо за столом, пошевелился и застонал во сне, точно женщина на ложе страсти.
– Судя по виду, ты варвар. У эллинов таких крючковатых носов не бывает.
И у илотов[116] тоже. Да и меч твой выглядит по-иноземному. Латы-то у тебя есть?
– У него были доспехи, – вмешалась Ио, – но, по-моему, они остались у Каллеос. Это две такие пластины, которые скрепляются на плечах и на талии, да?
Басий кивнул, осушил свою чашу и снова наполнил ее.
– Я таких много видел на мертвецах еще при Платеях. От этих лат и толку-то никакого, можно сказать.
– Расскажи мне об этом сражении, – попросил я его. – Раз ты там был, вдруг и я вспомню…
– Что с тобой было? Но я же не знаю, где именно ты находился. – Он обмакнул палец в вино и стал рисовать на столе. – Смотри, вот здесь была наша армия, а здесь – передний край и армия врага. – Он плеснул немного вина на стол. – В долине было черно от персов. А один из наших офицеров – Амомфарет его звали – довольно сильно донимал Павсания своими выходками.
Вообще-то его бы следовало на Совет вызвать. Да только почему-то не вызвали. То ли послание не дошло (так говорил Павсаний), то ли Павсаний его и не посылал (так говорил Амомфарет). Ну, они сами быстренько все уладили, и Павсаний поставил Амомфарета с его таксидой в тысячу воинов вот сюда, в резерв, – специально чтобы показать, как доверяет ему.
– А разве не наоборот? – удивилась Ио.
– Ты ведь не мужчина; ты военного искусства никогда не поймешь! Однако знай, что резерв – важнейшая часть войска. Когда армия терпит поражение, резерв направляется в самую горячую точку. Вот здесь, справа, было много гор и холмов; там, в жалких и грязных деревушках, мы и прятались вместе с местными жителями, пока не вышли на открытое пространство, чтобы вступить в сражение с врагом, которому теперь стали хорошо видны. И вдруг Павсаний отдал приказ отступать…
– А кто он, этот Павсаний? Один из ваших царей? – снова прервала его Ио. – У вас что же, два царя?
– Разумеется, два! – ответил Басий. – Это единственно верная система правления государством[117].
– А по-моему, они должны враждовать между собой.
– Вот именно! Предположим, был бы только один. Так жить пробовали многие народы. Если он чувствует свою силу, то отбирает у своих подданных все – жен, сыновей, имущество. В общем, делает что хочет. А посмотри, как у нас? Если бы один из наших правителей попробовал так вести себя, мы бы тут же переметнулись на сторону второго. Так что они даже не пробуют.
Однако же Павсаний – не царь наш, а регент при малолетнем Плейстархе. – Басий протянул ко мне пустую чашу, и я перелил в нее немного вина из своей, а он потом сделал то же самое. – Теперь слушайте дальше. Вот здесь была почти пересохшая речка, а это Аргиопий, обыкновенная деревушка, построенная неподалеку от храма богини зерна…
…Желтая трава под ногами, яркая небесная синь режет глаза. На горизонте вздымаются коричневые холмы. По равнине снуют темные фигурки всадников, чуть дальше видны красные плащи воинов противника; они рассыпаны по полю, точно кровавые брызги. Мардоний на белом жеребце гарцует среди своих Бессмертных. Воют трубы, возвещая наступление. Я пытаюсь держать свою сотню вместе, однако нас расталкивают мидийцы со своими луками и огромными плетеными щитами, за ними идут вооруженные копьями воины и лучники, тела которых раскрашены белой и красной краской.
Мы бежим через равнину, одни обгоняют других; те, у кого вооружение легкое, убегают далеко вперед, оставляя тяжеловооруженных людей позади, и вот я уже не вижу вокруг ни одного знакомого лица – только пыль, топот ног, а впереди сверкающая бронзой стена гоплонов, ощетинившаяся копьями…
Ио меняла у меня на лбу влажную тряпку, когда вдруг прямо надо мной склонился вражеский воин в красном плаще, с султаном из конских волос на шлеме. Я потянулся было за мечом, но моя Фальката куда-то исчезла…
– Все хорошо, лежи спокойно, господин мой, – послышался голос Ио. – Все хорошо.
Вражеский воин выпрямился, и я узнал в нем Эвтакта.
– И давно он в таком состоянии? – спросил Эвтакт.
– Нет, – ответила Ио. – Когда он упал, Басий сразу послал за тобой слугу из гостиницы.
Я хотел сказать, что чувствую себя хорошо, однако с языка срывались слова моего родного языка, непонятного эллинам.
– Он все время что-то говорит, – продолжала Ио, – да только понять ничего нельзя. И по-моему, он нас
