Мани, сидящий на своей ветке над нами, спросил:
– Вы знакомы с кем-то из эльфов? Я так понял с ваших слов.
– Да, и поначалу я принял тебя за одного из них. Но когда мы разжигали костер, из-за облаков выглянуло солнце, и ты не попытался спрятаться от света.
– Я кот, – пояснил Мани.
Гильф ощерился.
– Я понял. Гильф, ты не хочешь сказать мне, о чем вы с Мани говорили, когда я вошел в дом? Мне следует знать?
Гильф энергично потряс головой, хлопая ушами себя по морде.
– Нет!
– Ты стыдишься своих слов? Со злости все мы порой болтаем глупости, которых потом стыдимся.
Пес молчал.
– Мы болтаем глупости, – сказал я, – но признаться в этом можем разве только большому умному псу.
Я чувствовал себя немножко глупо, но, честно говоря, куда охотнее общался бы с животными, чем с большинством людей.
– Он стыдится, что разговаривал со мной, – объяснил Мани. – Мне точно так же стыдно, что я разговаривал с собакой. Вы там оставили перед очагом мясо, помните?
Я вспомнил про кроликов и вновь принялся свежевать тушку.
– Он жадно пожирал его, – продолжал Мани, – когда я, еле живой от голода, ловко утянул кусок у него из-под носа.
– Понятно. – Я принялся обстругивать ветку.
– Он обозвал меня разными нехорошими словами, на собачий манер. Всякими гнусными прозвищами. Я указал ему на то, что он сам жалкий бродяга, который ввалился в дом моей хозяйки без приглашения и каких-либо законных оснований. Он сообщил мне – оскорбления в мой адрес я опускаю, – что является псом благородного рыцаря, и назвал ваше имя.
Я насадил тушку, предназначенную для Гильфа, на вертел.
– Однако ты не попытался ничего стянуть, пока я сдирал шкуру.
– Я надеялся уговорить вас приготовить для меня часть одного из оставшихся кроликов, – вежливо ответил Мани.
– Но ты еще не съел голову, – сказал я, принимаясь жарить мясо.
– Да. Благодарю вас за нее.
– Гильф получит первый кусок. Второй я возьму себе, поскольку с утра ничего не ел. А следующий кусок достанется тебе.
– Я не сомневаюсь в вашей щедрости.
– Ты говоришь при посторонних? Гильф – нет.
– Отличная новость! Пускай они придут, и он заткнется. – Мани сбросил на землю кроличий череп. – В моем же случае все будет зависеть от того, что они за люди. Как они относятся ко мне и тому подобное. Я посмотрю.
Он принялся вылизывать лапы.
– Я тоже. Не возражаешь, если мы проверим?
Кот не ответил, и я счел молчание за знак согласия.
– Ури! Баки! – позвал я.
Я ожидал, что обе мгновенно выступят из темноты, но ничего подобного.
–
Мани вежливо кашлянул.
– Таким громким криком можно привлечь нежеланных гостей, не в обиду вам будь сказано.
– Они разозлились на меня за то, что я заставил их задержаться здесь после восхода солнца, – объяснил я. – Они не особо страдают от солнечного света, покуда держатся в тени, но не любят его.
– Насколько я понимаю, Ури и Баки – эльфы. Следите за нашим мясом, пожалуйста.
Я повернул вертел.
– Вы действительно знакомы с эльфами? То есть находитесь в дружеских отношениях с ними?
– Да, но не в таких близких, в каких я хотел бы состоять с одной из них, – сказал я.
Мани попросил меня объяснить последние слова, и я вкратце объяснил, но без всякого удовольствия. Увидев, что мне не хочется вдаваться в подробности, кот замолчал. Мы приготовили остальных кроликов и поделили между собой, но больше почти не разговаривали.
Трава еще не высохла после дождя, когда на следующее утро мы вышли на Военную дорогу. Гильф трусил впереди, показывая путь, а Мани, когда не ехал на моем плече, бежал позади меня, стараясь держаться подальше от пса. Через полчаса быстрой ходьбы мы увидели несколько шатров, возле которых
