– Я думал…
Он рассмеялся.
– Думать вам полезно – если только вы не станете доводить дело до крайности.
– Я люблю Дизири. Как же я могу любить ее, если я для нее бог?
– Оставаясь самим собой.
– Она никогда не поклонялась мне, и я не хотел бы, чтобы она поклонялась. Это
Гарсег посмотрел на меня таким взглядом, каким обычно смотрела миссис Коллинз.
– Она тоже так считает, сэр Эйбел?
Прежде чем я успел ответить, одна из химер встала, только она больше не походила на химеру. Она была вся красная, и волосы у нее стояли дыбом, словно взметенные дующим снизу ветром. Она шаталась и лязгала зубами. Она смотрела прямо на нас, но явно нас не видела. А секунду спустя двинулась прочь нетвердой поступью.
– Она бросится с первой попавшейся скалы, – сказал Гарсег. – Попытается улететь обратно в Эльфрис. Вы остановите ее?
Я поднялся, без труда поймал бывшую химеру за руку и оттащил к дуриановому дереву.
– Ничего, если я положу ее в тени?
Гарсег кивнул, и я уложил ее в самое хорошее, на мой взгляд, место. Она вся была цвета новенького пенса, очень тоненькая и красивая.
Снова сев рядом с Гарсегом, я сказал:
– Вы знали, что это случится.
– Я боялся, что все будет хуже, что она умрет. Я до сих пор боюсь, как бы они обе не умерли, хотя сейчас такой исход уже менее вероятен.
– Однажды мы с Дизири плескались в воде… – сказал я.
Я вспомнил о том, как изменилась ступня Дизири, когда на нее упал солнечный луч. Но когда я произнес слова «в воде», Баки, по-видимому, услышала меня, поскольку вдруг попросила пить. Ручей протекал совсем близко, поэтому я набрал воды в ладони и принес ей.
– Вон там, – указал Гарсег пальцем, – вы найдете сосуд получше, коли вам надо. – Я принялся озираться по сторонам, а он сказал: – Под лаймовым деревом, где вас ждут и другие находки.
Оно находилось поодаль. Я спросил, присмотрит ли он за красными эльфийскими девушками, пока меня нет, и Гарсег ответил утвердительно.
Тогда мне казалось, что я в жизни не видел места прекраснее сада на крыше небоскреба. Джунгли, стремительно выросшие на новом острове в морских глубинах, тоже потрясали воображение, но сад был красивее, и я находился посреди него. Он изобиловал плодами и цветами.
Поначалу я не видел под ногами ничего, кроме травы, росшей вокруг лаймового дерева. Потом я увидел нечто, оказавшееся при ближайшем рассмотрении выбеленными ребрами, берцовыми костями и тоненькими косточками ступней и кистей. Заметив череп, я шагнул к нему и наступил на зеленую стеклянную трубку. Я не раздавил ее, поскольку был босиком (и вообще голым). Я поднял трубку и вытащил из нее затычку. Внутри лежал плотно скрученный лист бумаги, который я вынул, чтобы разглядеть при солнечном свете.
Глава 25
ПУНКТ ПЕРВЫЙ
Когда я вернулся обратно к дуриановому дереву, эльфийские девы лежали на траве бок о бок, такие неподвижные (если не считать развевающихся волос), что я испугался, уж не умерли ли они. Я называю их эльфиискими девами, а не химерами, поскольку именно таковыми они теперь и были. В них ничего не осталось от химер. Убедившись, что они все еще дышат, я показал Гарсегу кубок, найденный под деревом, и спросил, о нем ли он говорил. Гарсег ответил утвердительно, и я спросил:
– Мне принести воды?
– Вреда от этого не будет, если только вы хорошенько его вымоете.
Подойдя к ручью, я старательно протер внутренние стенки кубка взятым со дна песком. Мутное грязное стекло вскоре засверкало. Тогда я тщательно ополоснул сосуд и набрал в него чистой холодной воды.
Я приподнял голову одной из эльфийских девушек – кажется, Ури – и поднес кубок к ее губам. Гарсег наблюдал за нами с совершенно бесстрастным лицом. Не улыбался, не хмурился – просто наблюдал.
– Когда солнечный свет упал на ногу Дизири, – сказал я, – она не почувствовала боли.
– И поэтому, – кивнул он, – вы решили, что можете притащить сюда Ури и Баки без вреда для них. Освободить от власти Сетра и вернуть им первозданное обличье. Я все понимаю. Но с чего вы взяли, что верхушка башни достигает вашего Митгартра?
– Ну, когда они схватили меня и понесли вверх, я решил, что они направляются именно в Митгартр, – сказал я. – Сперва я подумал, что они хотят просто убить меня, сбросив вниз с высоты, но они могли сделать это, и не поднимаясь выше. Поэтому я решил, что они тащат меня в свое гнездилище на самом верху башни, где я сумею разделаться с ними, когда они попытаются меня съесть. Только одна вдруг испугалась и отпустила мою ногу, а когда я сам справился со страхом, я задался вопросом, что это значит. Я вспомнил о солнечном свете и понял, что химера утрачивает способность летать, коли превращается обратно в эльфа. Только в Эльфрисе нет никакого солнца, поэтому если химера подумала, что мы приближаемся к солнцу, значит, мы приближались к Митгартру.
Тут Баки села. Тогда я не знал, кто именно из них сел, но сейчас знаю, что Баки.
