– Очень даже.
– Ясно. Вы можете поужинать с нами, сэр Эйбел, но перед ужином нам необходимо прояснить два вопроса. Первый касается общественного положения вашего спутника. Вы сказали мастеру Эгорну, что он ваш друг.
Я кивнул.
– Но не рыцарь?
– Нет, милорд. Просто друг. Могут же рыцари водить дружбу с людьми, не носящими звание рыцаря?
– И не воин?
– Нет, милорд. Поук – моряк.
– Понятно.
Танрольф отпил еще немного из своего бокала.
Я тоже отхлебнул вина, но потом решил, что мне следует остановиться. Язык у меня начал странным образом заплетаться.
– Вернее, не совсем понятно. Ваш друг сказал Альту, что он ваш слуга. Я послал мастера Ауда поговорить с ним, и он сказал мастеру Ауду то же самое. Один из вас лжет.
Я попытался сгладить противоречия.
– Поук боится, что меня не признают за важную персону, милорд, и, конечно, я таковой не являюсь. Но он хочет, чтобы меня уважали, и потому говорит так. Возможно, я действительно был бы достоин всяческого уважения, коли смог бы платить ему, но я не могу.
– Вы бедны?
– Очень, милорд.
– Я так и думал. Остается прояснить еще один вопрос. У нас здесь есть обычай – вернее, у моих рыцарей. Варварский, если хотите знать мое мнение, но обычай есть обычай. – Танрольф рыгнул, – Новый рыцарь… вы ведь рыцарь?
– Да, милорд. Как я уже сказал вам.
– Я помню, я все прекрасно помню. Новый рыцарь должен сразиться с нашим лучшим рыцарем. Тупыми мечами, на столе, перед ужином. Он должен сразиться с ним – прошу прощения, – поставив один септр на свою победу. У вас потрясенный вид, сэр Эйбел. Неужто вы боитесь принять бой?
– Нет, милорд. Но…
– Но – что?
По выражению его лица я понял, что он подозревает меня в малодушии, и мне это не понравилось, но здесь я ничего не мог поделать.
– Хорошо, – сказал я. – Только дело в том, что у меня нет септра, милорд.
Он выдвинул ящик стола, порылся в нем и наконец извлек оттуда монету.
– У меня есть. – Он показал мне септр. – Одолжить вам?
– Да, милорд. Пожалуйста. Я верну вам, если одержу победу, обещаю.
– А если потерпите поражение? – Танрольф смотрел на меня из-под полуприкрытых век. – Поскольку вы таки потерпите поражение, сэр Эйбел. Вне всякого сомнения.
– Вряд ли. – Когда речь зашла о ставках, я вспомнил, как мы Поуком бегали наперегонки на спор, и сказал: – Тогда, может быть, я окажу вам какую-нибудь услугу взамен, милорд? Я сделаю все, что вы пожелаете.
–
Я прекрасно понимал, что ввязываюсь в неприятности, но в тот момент мне было наплевать.
– Да, милорд. Все, что угодно.
– Отлично. – Он бросил мне септр. – Я как раз обдумывал одно свое намерение, совпадающее с вашим. Нам придется подняться на вершину моей горы, что вполне вас устроит. Хороший план, знаете ли. Хорошие планы связаны друг с другом, как… ну, камни кладки. Что-то вроде. Таким образом, вы подниметесь на гору, в соответствии со своими желаниями, а я осуществлю свой план, в соответствии со своими желаниями.
Он подлил мне вина и чокнулся со мной. Я выпил еще немного.
– Есть еще одна проблема, милорд, но не столь серьезная. Вы сказали «тупые мечи», а я не хочу брать в руки меч. Можно мне сражаться вот этим? – Я вытащил из ножен Мечедробитель и протянул Танрольфу.
Он рассмотрел палицу, несколько раз взмахнул ею, а потом вернул мне.
– Боюсь, нет, сэр Эйбел. Это палица. Вы сами сказали.
Я кивнул.
– Слишком опасное оружие. Не хочу, чтобы кого-нибудь убили. Я подыщу что-нибудь для вас. Кстати, у вас есть щит?
Я ответил отрицательно, и Танрольф пообещал позаботиться и об этом.
Уже наступило время ужина, и потому мы спустились в огромный зал. Там уже собралось много народу,
