Там никого не было. Солнце только что взошло, и на снегу протянулись длинные красноватые тени. Следы ног тех, что принесли мертвое тело к нашим дверям и потом унесли его, были наполовину засыпаны свежим снегом, как и бесформенный отпечаток их ноши. Но новых, более свежих следов не было вовсе!
– Ио, – позвал я, – ты можешь хоть что-то сказать этим людям на их языке?
Ио кивнула.
– Это фракийский язык, господин мой. Мы ведь во Фракии. Я немножко выучилась их наречию, а вот Полос говорит на нем совсем хорошо.
– Тогда ты. Полос, предупреди эту женщину, что Раскос может вернуться.
Понимаешь? Если он вернется, ей лучше не отпирать дверь. Пусть скажет ему из-за двери, что он мертв. – Полос понимающе кивнул. – После того как он умер, выпал свежий снег. Я думаю, он засыпал все следы, по которым он привык ориентироваться. Снег обычно задерживается надолго лишь высоко в горах, так что, если Раскос вернется до того, как снег здесь растает, пусть она ему скажет – но ни в коем случае не отпирая двери! – как ему найти то место, где будет сожжено его тело.
Когда Полос сказал все это женщине, Ио дала ей золотую монету, и мы тронулись в путь.
– Перед тем, как все это случилось, – Полос мотнул головой в сторону дома, – я хотел сказать, что, по- моему, тебе следует ехать на белом коне.
Ты был на нем, когда сражался с царем Котисом, так что, наверное, он будет хорошо тебя слушаться.
Я покачал головой:
– Вряд ли. Ему вчера, надо полагать, здорово досталось. Я ведь на нем долго скакал, так, Ио?
– Очень долго, господин мой, – подтвердила она. – И мы все тоже здорово устали, пока сюда добрались.
Каждый из нас вел на поводу еще одну лошадь.
– А если на нас кто-нибудь нападет? – спросил Полос.
– Тогда я пересяду на белого, – пообещал я ему. – А пока пусть он отдохнет без всадника.
Полос задумчиво поглядел на белого жеребца и сказал:
– Да, конечно, ты ведь и впрямь очень тяжелый.
– Еще бы – на мне ведь кольчуга и меч.
– У Эобаза меч с золотой рукоятью, но, по-моему, твой лучше.
Я спросил, кто такой Эобаз.
– Один мидиец, – вмешалась Ио. – А мы заставили царя Котиса отпустить его на свободу. Собственно, это ты заставил. И все очень хорошо описал в своем свитке, так что найдешь там все подробности. Правда, на ходу, видимо, не стоит перечитывать свиток, особенно на таком ветру.
– Хорошо, – сказал я. – Не буду.
– Ты мне когда-нибудь покажешь, как обращаться с мечом? – попросил Полос.
– Ты же видел, как он это делает, – сказала Ио. – Я знаю, ты за ним внимательно наблюдал в прошлый раз.
– Ага, наблюдал, – признался Полос и поглядел на меня. – Я видел, как ты дрался, но не понимаю, как это делается. Один против четверых! Я уж думал, они тебя убьют, но ты сам перебил их одного за другим. Наверное, немного найдется таких бойцов.
Мне пришлось сознаться, что я уже совсем не помню тот бой, о котором он говорит.
– Но ты же должен знать, как ты это делаешь! А если на тебя опять нападут сразу четверо?
– Я убегу от них, – ответил я. – Если смогу, конечно.
– А если не сможешь?
Я задумался, представив себе воинов с копьями и мечами, которых не видел, но которые, по всей вероятности, совсем недавно напали на меня вчетвером.
– Ну, сперва надо определить, кто у них главный, – сказал я Полосу. – Если на тебя напали сразу четверо, наверняка один из них главный. И остальные, стало быть, постараются не покинуть поле боя у него на глазах.
Также весьма возможно, что из этих четверых лишь один действительно хочет тебя убить, а остальные просто ему помогают. И если сразу же вывести его из строя, полдела сделано. Конечно, хорошо бы его убить, но не обязательно – вполне достаточно глубокой раны на правой руке или на ноге.
Навстречу нам попался одиноко стоявший дом; Полос переговорил с его обитателями и передал мне, что они не видели здесь сегодня никаких чужаков и что, похоже, они говорят правду. Я громко переспросил:
– Значит, они не видели Эгесистрата?
Я сделал это в надежде, что Эгесистрат – если он прячется – услышит меня и узнает мой голос. Но никто мне не ответил.
Тронув коня, я продолжил свой урок Полосу:
– Меч должен быть как бы продолжением твоей руки, это тебе понятно?
Мальчик кивнул:
