– Да. По двадцать тысяч фунтов за каждого клиента. Минти, – он наклонился вперед, – у меня около двухсот клиентов.
– Да, я в курсе. Половина из них была на нашей свадьбе.
– Значит, я попадал на четыре миллиона фунтов.
– Ага.
– Я был уверен, что потеряю все, – простонал он. – До последнего пенни. Все, что я построил такими усилиями.
– О, только без соплей, прошу тебя!
– Куда тебе понять, Минти... Твоя жизнь была не в пример легче.
– До тех пор, пока я не познакомилась с тобой.
– Ты не имеешь права судить меня. Ты росла в другой среде. Училась в частной школе. Потом в университете. Купила квартиру на бабушкино наследство. У меня ничего подобного не было. Я всего добился сам.
– Знаю. И уважала тебя за это. Вообще, это твое лучшее качество. Но мы говорим о другом.
– Как раз в этом все и дело, – возразил он. – Страх потерять все то, что я с трудом построил, грыз меня изнутри. Ты и представить не можешь, как я боялся все потерять. Меня охватила жуткая паника. Понятия не имею, как я ума не лишился.
– Лишился. Ты же бросил меня.
– Извини, – завел он прежнюю песню. – Прости, что так с тобой обошелся.
– Спасибо. Я принимаю твои извинения. Хотя ты мог бы поступить как джентльмен – если это слово вообще здесь уместно – и отменить свадьбу заранее. Как ты и сделал в случае с Вирджинией Парк.
– Но эта свадьба так... неумолимо надвигалась, – буркнул он. – Ее уже было не остановить. Каждый раз, когда мне хотелось сказать: «Извини, Минти, я не могу пройти через это», ты принималась тараторить что- то о платье или о приеме, цветах, еще бог знает о чем. Ты была так счастлива. Как я мог все отменить?
– А следовало, – не сдавалась я. – Ты же все равно ее отменил, только гораздо более жестоким способом. В Примроуз-Хилл о моей свадьбе уже слагают легенды, – усмехнулась я. – Во всех пабах распевают баллады. «Несчастная Минти Мэлоун».
Мы на минуту умолкли, пока официант собирал тарелки. Доминик не смог удержаться, чтобы втихую не пялиться на знаменитостей.
– Это случайно не Стивен Фрай[77]? – спросил он. – Только что вошел.
Я повернула голову влево:
– Да, это он.
Проходя мимо нашего столика, Стивен заметил меня и приветливо улыбнулся:
– Здравствуйте, Минти! Я улыбнулась в ответ.
– Ты его знаешь? – не поверил своим глазам Доминик.
– Вообще-то, нет. Но во вторник брала у него интервью. А на следующей неделе иду на презентацию его новой книги.
– Видимо, радиобизнес пошел в гору.
– Да, – подтвердила я. – Точно.
– Ты добилась своего, – произнес он. – Ведешь программу.
– Да, – признала я. – Уж и не надеялась, что это произойдет. Но как видишь. – Официант поставил передо мной тарелку с уткой, а перед Домиником – его картофельную запеканку и удалился. – Так на чем мы остановились? – мой голос взлетел, перекрывая тихий, приглушенный шум голосов. – Ах да, ему грозит банкротство, и он вынужден отменить свадьбу.
– Да.
– Так почему же ты отменил ее, Доминик? – решилась я, ощущая, что мы вот-вот дойдем до главного. Он воткнул вилку в запеканку и посмотрел на меня.
– Чтобы защитить тебя, – промолвил он. Я чуть не подавилась:
– «Защитить» меня?
– Да. Разве я мог позволить тебе пройти через этот кошмар?
– Ты устроил мне кошмар похуже.
– Я не мог позволить тебе пройти через все переживания и страхи, связанные с банкротством. Это было бы несправедливо.
– Но Доминик, у меня была работа.
– Да, однако, при всем уважении к тебе, Минти, ты зарабатывала гроши. Тогда.
– Тогда?
– Я так гордился, что могу предложить тебе больше. Но все это могли у меня отобрать.
– Да, только я выходила за тебя не из-за денег. Я выходила за тебя по любви. Так мне казалось. Тогда.
