– Минти, могла бы и заранее предупредить.
– Знаю. Поэтому и звоню тебе домой. Извини, что все так спешно, но мне необходимо уехать в Лос- Анджелес.
– Вопрос жизни и смерти?
– Да. Именно так.
– Можно спросить, зачем ты едешь?
– Хм-м, это личное. – Мне не хотелось никому рассказывать. Лучше все держать при себе. – Прошу тебя, Джек, можно мне взять отпуск?
– О'кей, – произнес он через несколько секунд. – Но жду тебя обратно не позднее седьмого, в мае у нас будет куча работы.
– Понятно.
– Боюсь, я могу отпустить тебя всего на пять дней.
– Пять дней? – ахнула я. Так мало.
– Извини, Минти, или пять дней, или вообще ничего. Выбирай.
Пять дней? Боже мой.
– Хорошо, – произнесла я. – Я согласна.
– Понимаешь, мам, тебе надо будет приходить два раза в день и смотреть за животными, – упрашивала я маму следующим вечером. – Это всего лишь длинный уикенд. Пять дней. Больше мне не дают.
– Пять дней? Минти, стоит ли лететь так далеко всего на пять дней? – усомнилась она.
– Это мало, я знаю, но больше мне не дадут. Надо было предупреждать заранее.
– Минти, зачем ты летишь в Лос-Анджелес?
– Чтобы встретиться с одним человеком. С мужчиной.
– Но в Лондоне полно замечательных мужчин.
– Это мой старый знакомый, Джо. Он уехал.
– И этот туда же, – вздохнула мама.
– Он так и так должен был уехать, но мы поссорились, и я ужасно его обидела. Вот он и не сказал мне, когда уезжает, и где будет жить. Но он очень хороший, и Лори...
– Что еще за Лори?
– О, Лори – ветеринар и по совместительству «сладкий мальчик» из эскорт-службы. Ему нравится Эмбер.
– Ну, дорогая, мне не уследить за всеми перипетиями твоей жизни.
– Да, мам, но ты же никогда не интересуешься моими делами. Так вот, Джо уехал в Штаты, возможно, на несколько месяцев, и я только хотела... – Чего? Что я хотела сделать? – ...я только хотела попытаться все исправить. – При этих словах у меня перехватило дыхание, и глаза защипало от слез. – Мамочка, это самый милый человек, которого я только встречала.
– Дорогая, то же самое ты говорила о Доминике.
– Да-да, знаю. Но я врала. Обманывала саму себя. Мам, я так рада, что не вышла за Доминика.
– Я тоже, дорогая. Всегда знала, что он мерзавец. Он стал бы никчемным мужем.
– А Джо... просто прелесть, – продолжала я. – С ним все по-настоящему. А я взяла и все испортила. Вот почему мне нужно поехать в Штаты. Так ты присмотришь за животными? Дома есть куча кошачьей еды. Кстати, Пердита беременна.
– Святые небеса!
– Но котята должны появиться только в середине мая, так что не переживай. У нее есть свой туалет, а для Педро мы оставили кучу компакт-дисков.
– Минти, чем ходить туда-сюда два раза в день, я уж лучше поживу у тебя. Если не возражаешь. Так будет намного проще, чем все время бегать из конца в конец, – продолжала она. – И честно говоря, кошачий туалет – это так отвратительно. Не думаю, что я справлюсь. Лучше буду жить в твоей квартире, и выпускать ее погулять.
– Конечно, мам, живи сколько хочешь. Если только папа не против.
– Думаю, он даже не заметит, – ответила мама. – Мы в последнее время совсем не видимся.
– И кто в этом виноват?
– Но, дорогая, на мне лежит такая ответственность. Ты знаешь, что вчера вечером мы собрали четырнадцать тысяч фунтов для Синего Креста?
– Я рада, мам, но перед папой у тебя тоже есть обязательства.
– Без меня никто не станет работать.
– Ты уверена, мам? – устало спросила я.
– Да, – отрезала она. – К тому же твой папа в последнее время занят какими-то своими делами.
