– Мне нужна твоя помощь, Минти, – зашипел Джек мне на ухо и схватил меня за руку.
– Это касается только тебя и Джейн. Дзинь-дзинь!
– Тогда я не продлю твой контракт!
– Джек!
– Извини, – хрипло прошептал он. Джейн пошла наверх. – Но я в отчаянии. Я схожу с ума.
– О'кей, о'кей. Что я должна сделать?
– Попробуй поговорить с моей женой.
– Нет, что ты, они ничего не разобьют, – невозмутимо изрекла Джейн, когда мы с ней уселись наверху лестницы. – Я уверена. Если показать детям, что мы им доверяем, они постараются оправдать наше доверие, и будут вести себя достойно. – С первого этажа донесся треск разламываемого дерева.
– Ой! Пит, глянь, чё чува натворила!
– По-моему, что-то сломалось, – предположила я.
– Нет-нет, не может быть, – стояла на своем Джейн. – Я уверена, эти детки уважают чужую собственность.
Раздался хруст и звон бьющегося стекла.
– О господи! – не выдержала я. – Ты слышала?
Внезапно дверь распахнулась, из гостиной выскочил парень, голый по пояс. По волосам у него стекало пиво.
– Нужно просто не путаться у них под ногами, – пролепетала Джейн и поднялась чуть выше по лестнице. – Нельзя подавлять их личность. К тому же я не хочу смущать девочек в присутствии их друзей, изображая строгого родителя.
Я заглянула в ванную. Пол напоминал трясину, в которой тонули полотенца. Кто-то явно пытался вытереть лужу блевотины около унитаза, но без особого успеха. На зеркале красовалась надпись, сделанная кремом для бритья: «Я люблю Яна», а содержимое аптечки было рассыпано по полу.
– Ой-ой-ой, – проворковала Джейн. – Шаловливые ребятки. Но я мигом все уберу.
– Ты придурок! – крикнул кто-то внизу. Мы переместились в комнату для гостей и снова услышали этот звук, который ни с чем не перепутаешь, – треск разламываемой мебели.
– О боже! – простонал Джек, обхватив голову руками. – Мы должны что-то сделать. Они разгромят весь дом.
– М-м-м, – заколебалась Джейн. – Только нужно быть очень тактичными: молодые люди такие чувствительные.
– Чувствительные?! – взорвался Джек. – Такие же чувствительные, как моя задница! – Он вскочил. – С меня хватит! – прорычал он. – Я сыт по горло твоим трусливым либерализмом, Джейн. Эти «чувствительные молодые люди» – бандиты, они крушат наш дом.
– Да, но...
– Никаких «но»! – яростно отрезал Джек. – Ты совсем из ума выжила, Джейн, – рявкнул он. – У тебя вконец крышу снесло! Я положу этому предел... немедленно!
Он бросился вниз по лестнице, распахнул дверь гостиной и застыл на месте.
– О боже! – Перегнувшись через перила, мы видели, как он стонал и качал головой. – О боже! – повторил он. И откуда-то издалека до нас донесся рев сирен, который становился все громче. – О боже! – воскликнул Джек в третий раз, потом включил свет и гаркнул: – Так, быстро, выметайтесь отсюда!!! – Музыка смолкла, и несколько парней порскнули из дома, как крысы из горящего амбара.
Вечеринка подошла к концу. Кареты поданы. Наконец и мы с Джейн отважились спуститься и оценить нанесенный ущерб.
– О нет, – прошептала Джейн. – О нет.
Зеркало над каминной полкой покрылось паутиной трещин. Бледно-зеленый диван был залит красным вином. Шторы порваны в трех местах, ковер прожжен сигаретными окурками. Картины, как пьяные, накренились под странным углом, кованая люстра была наполовину вырвана из потолка. И самое худшее, мозаичный столик Джека валялся на другом конце комнаты: одна ножка отломана, изящная столешница в виде шахматной доски расколота пополам.
– Вон!– орал Джек.
Пит и Уэйн поспешно заковыляли к выходу, но Джек схватил их за шиворот.
– А вы двое поможете мне убрать этот свинарник! – проскрежетал он, держа их на расстоянии вытянутой руки, будто бешеных псов. – Если откажетесь, я сдам вас полиции. – Тут вой сирен прекратился, и полицейские авто притормозили около дома, разгоняя мрак голубыми мигалками.
– Ну, так что? Отправитесь в полицейский участок или поможете мне разгрести помойку? – ехидно осведомился Джек.
– М-м-м... мы вам поможем, – промямлил Уэйн.
– Да, поможем.
– Что вы сделаете? – Джек кипел от злости.
– Поможем вам, сэр! – вытянулся в струнку Уэйн. Джек отпустил юнцов, вышел на улицу и что-то объяснил полицейским. Мы думали, те захотят зайти в дом, но через две-три минуты блюстители порядка уехали. Из сада в дом просочились еще два недоросля, а также Топаз и Иоланта, с всклокоченными лохмами, в помятой одежде.
